Очнулся он опять же в подвале рядом с трупом свояка. Над ним стояли Золотой Лук и Дэниэл. Привязывать к доске ослабевшего пленника на сей раз не стали. Дэниэл сказал:

– - Послушай, Асеро, я, если честно, не хотел убивать твою мать, думал, глядя на неё, ты одумаешься... Увы, старая ведьма не оставила мне другого выбора, так что она сама виновата, заставив меня пойти на такое. Асеро, пойми, мне нужен список и только. Мучить тебя мне неохота... Действительно неохота, есть дела поважнее и поинтереснее. Скажешь, и купишь себе этим жизнь... или смерть, как хочешь. А будешь упрямиться, придётся железку воткнуть в одно место.

– - Я ничего не скажу. Ты думаешь, после смерти матери меня испугает какая-то железка?

– - Я знаю, что тебя страшит бесчестье, Асеро. А что может быть бесчестней столь унизительной пытки?

– - Предательство.

– - Король не может предать. А что касается памяти в истории, то если откажешься, то будешь изображён там наибесчестейшим образом, тираном и насильником. Или ты всерьёз веришь, что кто-то узнает правду и будет отмывать твоё имя?

Асеро молчал, считая разговор бесполезным.

– - Я знаю, ты так думаешь. Можешь не отвечать. Нет, о правде не догадается никто. Если в Газете сказано "насильник и тиран", то не отмоешься. Во всяком случае, МЁРТВЫЙ не отмоешься.

Асеро пожал плечами:

– - Но ведь уже сказано. Значит, не отмоюсь и живой.

– - Напрямую, конечно, нет. Но можно повернуть дело так, что со временем твои бывшие подданные привыкнут к мысли -- быть насильником и тираном, в общем и целом, для правителя нормально, он -- своего рода несчастная жертва обстоятельств... Его, бедолагу, за это надо простить, особенно если он при этом и кое-что полезное сделал... Ну что, согласен на такой вариант?

– - Я не могу предать прах моей матери. Что до истории -- её всё равно будешь писать не ты.

Золотой Лук, которому, видимо, надоели речи Дэниэла, решился на дерзость, сказав:

– - Да хватит вам препираться! Дэниэл, ты мне обещал, что дашь насадить его на вертел, и я насажу! Должен же я что-то получить вместо обещанной Розы!

– - Что Розу упустил, ты сам виноват. Мы обещали тебе только её, больше мы тебе ничего не должны.

Сердце Асеро радостно вздрогнуло -- значит, Роза, скорее всего, жива, но почему-то этому мерзавцу не досталась! Может, сбежала? Или к тому мерзавцу-каньяри в объятья попала? А может ещё кому? Её ведь не только этим двоим обещать могли...

– - А ты меня не оскорбляй! Если мы все уйдём от тебя, что ты будешь делать с враждебным населением один на один?

Дэниэл расплылся в леденящей улыбке:

– - А вы уже никуда от нас не денетесь. Поздно. Вы уже кровью повязаны.

– - Сделать отдельную банду ловкий человек всегда сможет. В конце концов, я немного прошу.

– - Немного, это верно. Что же, если пытка папаши заменит тебе объятья дочери, я не против. Тем более что он бессмысленно упрям. Грей железку.

"Боги, скорее бы всё кончилось!" -- мысленно взмолился Асеро, терпя адскую боль. Думать ещё и о стыде у него не было сил. В какой-то момент сознание пропало....

И в этот момент в подвал вбежал воин-каньяри. Увидев, что делает Золотой Лук, он оттолкнул его и выдернул проклятую железку, а потом замахнулся ей на Золотого Лука:

– - Хватит!
– - крикнул он в гневе.
– - Кончайте это палачество! Надо вам убить этих людей -- убейте, но хватит над ними издеваться!

– - Стой!
– - властно крикнул Дэниэл.
– - Альпако, ты что, с ума сошёл?

– - Это вы тут все с ума посходили. Инки причинили моему народу немало зла -- но ни тебе, Дэниэл, и Золотому Луку они зла не причинили. Тем не менее, мне тошно смотреть на изувеченные обрубки, которые ещё утром были здоровыми людьми, вы же этим наслаждаетесь!

– - И ты пришёл только для того, чтобы сообщить мне это?
– - холодно ответил Дэниэл.

– - Нет, не совсем... Розенхилл и Жёлтый Лист срочно вызывают тебя в Куско. Со всеми воинами.

– - Да что случилось-то?

– - Разногласия у них между собой... Из-за чего -- мне не сказали.

– - Понятно. Не твой уровень. Ну что же, если так, то, пожалуй, пленников и в самом деле нужно убить. Не тащить же их обратно, в самом деле? Не хочешь убить этого? Ведь для него это, по сути, милосердие...

Альпако посмотрел на распростёртого Асеро, не зная, как на это реагировать от неожиданности. Странное дело: большую часть своей коротенькой жизни юноша-каньяри мечтал убить Первого Инку, и вот, когда, наконец, такой шанс представился, у него не поднималась рука.

В первый момент его просто смутила седина Асеро. В его народе старческие седины было принято уважать. Хотя умом он понимал, что седины -- это результат перенесённых страданий, но и к страданиям Альпако привык относиться с уважением.