– - На кристальный образец добродетели твой родич явно не тянет, -- ответил Дэниэл, -- значит, воровать должен. Как бы он ни был труслив, всё равно у таких жадность в какой-то момент пересиливает страх.

– - Вору никогда не понять честных людей, -- устало сказал Асеро.
– - Но неужели вы не видите, что напугать его сильнее уже нельзя, а значит, будь у него золото, отдал бы его вам, чтобы спастись от кошмара!

– - А кто его знает, может он притворяется и хитрит, -- ответил Дэниэл.

Сам Золотой Слиток лишь тихонько стонал, не в силах освободить руки и ноги, за которые его держали палачи, подвесив точно гамак. По его лицу текли слёзы, красноречивее всех слов подтверждавшие справедливость выводов Асеро.

И вдруг Асеро с ужасом понял, что на самом деле и палачи понимают, что никакого золота у Золотого Слитка может и не быть. Понимают, но не отказываются от пытки развлечения ради, а Дэниэл позволяет им это потому, что это повязывает их кровью, а Золотой Слиток для них бесполезен. И замучают его сейчас даже не как врага (в отличие от Асеро, на идейного противника трусливый свояк никак не тянул), но как несчастного кота, попавшего в руки живодёров.

– - Ну что, Слиток, начнём переплавку?
– - сказал одни из палачей. Остальные загоготали. На живот несчастному полилось раскалённое масло.

– - Это же просто лава!
– - закричал он.
– - Пощадите! Остановите!

Потом это перешло и вовсе в безумный крик, и, случайно поймав взгляд свояка, Асеро подумал, что тот, возможно, и в самом деле сошёл с ума от боли. Потому что только безумием можно объяснить, что у телесно слабого Золотого Слитка всё же хватило сил вырваться из руки палачей, и он покатился по полу, хватаясь руками за живот. А потом он вдруг резко затих. Один из палачей потыкал в него копьём и сказал:

– - Всё, покойник.

Время, за которое всё это происходило, показалось Асеро вечностью, но на деле едва ли прошло больше получаса. Золотой Слиток не имел привычки долго терпеть боль, и сердце не выдержало.

– - Ну что, хочешь разделить его судьбу?
– - спросил Дэниэл.

– - Не смею и мечтать, -- иронически ответил Асеро, -- его теперь никакими пытками родных не запугаешь.

– - Верно, -- сказал Дэниэл, -- а значит, ты всё-таки боишься именно этого? А собственная смерть и увечья тебя страшат меньше... Но ведь ты знаешь, что и до насилия над дочерьми на твоих глазах дело дойдёт, так зачем ломаешь комедию?

– - Да я не уверен, что мои жена, мать и дети действительно у вас в руках живые и невредимые. Они могут с таким же успехом сбежать или, наоборот, уже мертвы. Вы могли солгать мне.

Асеро, конечно, не сильно надеялся, что англичане ему солгали, но ему нужна была отсрочка. Смерть Золотого Слитка действительно напугала его -- но не тем, чем думал Дэниэл, не мучительной смертью. Он понял, что может тоже сойти с ума, пусть не от физической боли, то от вида своих родных в руках палачей. Выход рисовался только один: покончить с собой и оставить палачей с носом. И стоило подумать над тем, как это сделать -- непростая задача для голого и связанного человека в голом подвале.

– - Значит, не веришь нам на слово?
– - сказал Дэниэл.

– - Не верю. Что вам на слово верить нельзя, вы уже много раз доказали.

– - Ну, хорошо, к вечеру мы их тебе доставим и покажем. Ну а пока желаю приятного сидения рядом с родичем.

Дэниэл и палачи вышли из подвала, оставив Асеро наедине с трупом. Больше ничего в подвале не было. Асеро попытался подумать над способом, которым можно лишить себя жизни, но ничего путного в голову не приходило. Сверху сквозь толщу камня иногда долетали крики. Видно, Дэниэл "разбирался" с другими узниками -- что именно он от них хотел, Асеро так никогда точно и не узнал. Но скорее всего того же, что и от Золотого Слитка -- приворованного золота. Потом он впал в забытье...

Очнулся он, как ни странно, в мягкой постели, и рядом с ним сидела его мать. В первый момент Асеро не смог разлепить губ от жажды, но мать догадалась обо всём по его взгляду, бережно приподняла его и напоила из стоявшего рядом стакана, видимо, специально заготовленного на этот случай.

– - Мама, скажи мне что случилось? Я был болен и бредил? И пытки мне пригрезились?

– - Увы, нет. Ты не болен, а лишь сильно изранен. И мы в плену.

– - Мама, теперь я всё вспомнил... Ты знаешь, зачем они привели тебя ко мне?

– - Не знаю сынок. Но явно не для того, чтобы я тебя выхаживала после того, что они с тобой сделали. Скорее всего, они замыслили какую-то гадость.

– - Именно так. Мама, скажи, а Луна с девочками тоже здесь?

– - Не знаю. Лично я их не видела.

– - Мама, эти мерзавцы угрожали мне... Они требуют, чтобы я сдал им на пытки своих людей. Если откажусь -- то запытают близких. А если не откажусь -- то мне обещают имение, семью и свободу.

Мать лишь покачала головой:

– - Никогда не верь обещаниям белого человека, сынок. Они всегда лгут. В этом я убедилась ещё в дни моей юности.