— Нет, Николай Михайлович, станки мы сделаем сами, — с гордостью заявил Путилов.

На что Баранов искренне удивился и попытался нас предостеречь:

— Помилуйте, да как же сами-то? Это ведь не обычный токарный или шарошечный13 станок, это сложная махина, состоящая из множества станков. Гильзы изготавливаются в несколько производственных этапов. Николай Иванович, дорогой, пытаясь создать то, чего и в Европе-то не все видели, вы лишь зря потратите время и деньги, поверьте мне на слово. Импорт — нынче единственный выход, если вы желаете получить наисовременнейшую технику.

Что-то от слов Баранова щелкнуло у меня в мозгу, и мне ясно представилось выражение, прочитанное когда-то ещё в той жизни, и я его не раздумывая выложил:

— Импортируя даже наисовременнейшую технику, нельзя добиться преимущества в развитии промышленности. Технику необходимо производить свою, при этом постоянно улучшая её.

М-да, после настоек Софы память иногда делает такие вот выверты. Причём, что примечательно, запоминать новое я стал в разы лучше. Мне, конечно, и раньше на память было грех жаловаться, но в последнее время, под влиянием экспериментов Софьи Марковны, она уже, кажется, приближается к абсолютной.

— Ах, Александр, всё это, разумеется, верно, но шишек с таким подходом вы набьёте множество и не факт, что окупите свои вложения. В Петербурге год назад открыли патронный завод, оборудование закупили дорогое и после этого более полугода не могли работу наладить, а вы хотите и построить всё сами, и работу сразу начать. Нет, боюсь, ничего у вас не выйдет, уж не взыщите за такой прогноз.

— Ничего, мы всё же попробуем справиться. Единственный шанс как можно больше сделать — это как можно больше на себя взвалить.

Я посчитал правильным закончить дискуссию умной мыслью, услышанной когда-то давно. Ещё до своего попадалова.

В салон баронессы Кошелевой мы с Николой пришли весёлые, довольные жизнью и как есть во всём белом. Ну а что делать, на улице снегопад почти стеной, вот пока от саней до её дома дошли, мы и побелели. Только успели раздеться и в первом же зале сразу были «обласканы» вниманием кисы:

— Что-то вы задержались, господа.

Но ни меня, ни князя таким приёмом уже давно не проймёшь. Повидали в жизни всякого, а на слова баронессы у нас, похоже, вообще иммунитет стал вырабатываться. Поэтому Никола и не думал оправдываться, я тем более, хотя мы и правда порядком задержались — по предложению великого князя снимали сексуальное напряжение в салоне баронессы Вавилиной. И должен признать, мне это здорово помогло, во всяком случае, могу смотреть на кису, не испытывая чрезмерных эмоций.

— Баронесса, вы, как всегда, очаровательны. Поверьте, нам очень жаль, что мы не смогли приехать ранее, но… проклятые дела, вы же понимаете.

— Никакие дела, Александр, не оправдывают вашего опоздания. Назначаю вам фант: песня на французском.

О-о… ну конечно. Никола, пожалуй, прав: меня пригласили лишь для того, чтобы песни пел. Но всё же я не бычок на заклании, безропотно следовать указам не по мне.

— Что, вот так сразу, не выпив шампанского?

— Не заслужили ещё.

— Ах, вы разбиваете мне сердце. Дозвольте хоть один глоток из ваших рук.

Киса держала в руках недопитый бокал шампанского, вот на него-то я и намекал. И кажется, моя просьба ей понравилась. Она величественно махнула рукой и приказала:

— На колено.

Хорошо хоть не на колени. Я преклонил перед ней одно колено, потом чуть запрокинул голову и приоткрыл рот. Ох, поили меня величественно. Полагаю, за такую театральщину почитатели кисы, наблюдающие это действо, могут меня и возненавидеть.

— М-м… амброзия, — попытался я затянуть представление.

Но баронесса, улыбнувшись, указала на соседний зал:

— Инструменты там.

Хм… ну хоть искреннюю улыбку смог у неё вызвать, и то ладно.

Дальнейший вечер мало отличался от моего первого посещения салона. Новые знакомства следовали одно за другим, разнообразные игры и фанты чередовались с декламированием стихов, состоялось соревнование художников: кто быстрее и правдоподобнее нарисует карандашом портрет графини Паниной. Ну и, разумеется, песни: вот тут мне пришлось хорошенько так постараться — пел я больше всех.

Впрочем, прошедшим вечером я остался доволен. Да, киса со мной не кокетничала, как в прошлый раз, но и сарказм из её речи пропал, пару раз мы с ней довольно мирно, я бы даже сказал, мило, поговорили. Думаю, когда меня опять пригласят, а я уверен, меня пригласят, наши взаимоотношения могут перейти на новый уровень — более доверительный.

А на следующий день у нас с Машулей состоялись последние согласования с редакцией журнала «Дело», и Софья Марковна при этом присутствовала. А что поделаешь, не привыкли люди в редакции с малолетними дела вести. Не укладывается у них в мозгах, что восемнадцатилетний парень может придумать интересную сказку и даже роман, а пигалица, которой через полтора месяца тринадцать стукнет, — восхитительные рассказы о животных.