Шрифт:
В этот момент распорядитель Бланшар потребовал всех участниц отбора, которые продержались до этого момента, выстроиться в ряд.
Наши ряды заметно поредели – впрочем, на то и был расчет организаторов отбора.
Я уже в тысячный, наверное, раз поймала на себе взгляд Эдриана.
Алый генерал восседал за столом жюри – развалившись в кресле, он потягивал рубиновый напиток из бокала. Его китель был расслаблен, но синие глаза смотрели со злостью и даже каким-то остервенением.
А Бланшар, между тем, принялся осыпать каждую участницу белой пудрой.
Пыхнул из флакона с помпой – перешел к следующей участнице, опять пыхнул – опять перешел.
Девушки принялись чихать и кашлять – пудра очень сильно пахла чем-то, напоминающим кокос и имбирь.
– Господин Бланшар, к чему это? – поинтересовалась Агнесс, которая стояла в самом конце строя. – Может, вы уже раздадите нам наших лебедей с баллами?
– Всего лишь небольшая проверка, милая леди Гастелло, – улыбчиво ответил распорядитель отбора.
– Какая еще проверка? – удивилась Избранная.
– Вот именно, какая проверка, господин Бланшар? – тут же вмешалась Нерисса. – Мы ждем вас, чтобы посоветоваться насчет голосов, а вы заняты какой-то ерундой! Мы не анонсировали никаких проверок!
– Княгесса Сальваторе, согласитесь – нужно удостовериться, что все девушки надели именно те платья и туфли, которые мы им прислали. Зачарованные платья и туфли, – добавил Бланшар и пыхнул из своей помпы на следующую девушку. – А то, мало ли, кто решил схитрить. Я, конечно, уверен – все девушки исполнили наши предписания, и все-таки, небольшая формальность…
Разумеется, Бланшар никогда бы не стал проверять, если бы Фобос при помощи своей магии не послал ему внушающий сон.
Нерисса с Агнесс на пару заметно занервничали.
Само собой, ведь наряд Агнесс не был зачарованным и Сальваторе об этом знала. Она лично и прислала его ей.
– Бланшар, право слово, не стоит никого проверять! – с угрозой воскликнула княгесса.
– Да я уже почти всех проверил, Ваша Светлость, – с энтузиазмом воскликнул Бланшар.
Пых – и в меня полетела щепотка светящеся пудры, но я стоически выдержала это испытание.
И вот распорядитель отбора добрался до Агнесс.
Пых – он привычным движением распылил содержимое флакона…
Избранная зажмурилась и выставила вперед руки, но…
Белая пудра превратилась в грязное серо-коричневое пылевое облако, как будто Бланшар только что вытряхнул на Агнесс содержимое мешка пылесоса.
Она стояла, бешено вращая глазами, в этой пыли и все смотрели на нее.
Но не с тем восхищением, с которым смотрели обычно.
– Упс! – вырвалось у распорядителя отбора. – Леди Гастелло, ничего не хотите нам рассказать про свой наря…
Договорить он не успел.
ГЛАВА 91
Со стороны ложи жюри сверкнула молния и даже, вроде как, грянул гром.
Изумленная публика обратилась свои взоры с Агнесс на Нериссу.
Это она пустила гром и молнию.
Мало того, взмахом ее руки белая зала окрасилась в черный цвет!
Все ткани стали черными, точно так же, как и пол, и потолок. Столы с едой исчезли, вместо них появились корзины черных роз.
– Подданые Серинити! – воскликнула Нерисса. – Благородные лорды и леди, виконты и маркизы, герцоги и простолюдины! С благоговением и глубокой скорбью сообщаю о невосполнимой утрате, настигшей нашу империю. Только что я получила сообщение, что мой брат, наш император Валериан, покинул этот мир, унесенный духом смерти в объятия вечности.
По рядам придворных пронесся пораженный вздох.
Мы быстро переглянулись с Данте.
Нерисса во всеуслышание объявила о смерти Валериана!
Разумеется, все напрочь позабыли об Агнесс, которая тут же судорожно принялась приводить себя в порядок.
Вот только магия воды уже почти не подчинялась ей. Она только размазала пыль по своим волосам, лицу и платью, превратив ее в грязь.
Тогда Избранная, плюнув, тихонько ретировалась, пока остальным было не до нее.
Все были поражены известием о кончине Валериана!
Нерисса явно планировала сообщить об этом в другой обстановке, но пришлось сейчас, чтоб отвлечь внимание от своей опростоволосившейся фаворитки.
– Тело моего бедного брата, истерзанное продолжительной болезнью, не смогло более сражаться с недугом, – со скорбью продолжала Нерисса и весь зал внимал ей. – Теперь, когда дыхание Валериана затихло, я скорблю не только о брате, но и о смелом правителе, который с честью нес бремя власти. Пусть его память будет вечной, как звезды на ночном небе, и пусть его душа найдет покой, который он искал в этой жизни. Мы обязуемся сохранить его наследие и продолжить его дело с такой же страстью и преданностью.