– В империи Серинити только одна звезда, и она передо мной, – Данте посмотрел на меня так, что я вспыхнула. – Так что советник очень быстро отказался от своей абсолютно глупой и абсолютно бессмысленной затеи и раскаялся в собственной недальновидности.

С годами огонь нашей страсти не утих, а, наоборот, разгорался все ярче и ярче.

Не скрою, что порой было сложно – на пути к своей процветающей империи мы прошли через многое. Быть императрицей не так просто, как может показаться на первый взгляд.

Но я с достоинством шла по этому пути.

Данте иногда говорит, что я была создана, чтобы править.

А я говорю, что создана, чтобы стать его женой.

– Слушай, я тут подумал на досуге, что…

– Что, что…? – схватилась за сердце я.

– Что я хочу еще одного принца или принцессу, – темный ухмыльнулся и быстро сорвал с моих губ горячий жаркий поцелуй.

Я покраснела, как маков цвет, и…

– Так-так-так, императорская семья, перерыв окончен! Возвращаемся на свои места! – захлопала в ладоши Дебора. – Надеюсь, на этот раз вы будете вести себя прилично! Если не хотите позировать до вечера, конечно…

До вечера мы позировать не хотели, поэтому расселись, как положено.

Данте с Джеммой на руках на большом темном кресле. По правую руку от него – Фредерик, по левую – Эмма.

А позади кресла – мы с Деймоном, и Фобос у меня на ладони.

Моего фамильяра хлебом не корми – дай попозировать.

Все в черном, темные – правящая семья Серинити.

Серьезные, с торжественными лицами, как и полагается на парадном портрете.

И тут раздался заливистый хохот малышки Джеммы!

– Пиши нас, как есть – с улыбками, – сказала Деборе я. – Надоели эти надутые лица на парадных портретах. Пусть наш семейный портрет будет таким, какой он есть в реальности – счастливым.

Уже сама не выдержав, Дебора улыбнулась, кивнула и взялась за кисть.