— Пошукаем в другом месте. Есть у меня такое на примете. — И Шурка рассказал про Анучин омут, в котором перед сдачей города попавшая в окружение красноармейская часть утопила какие-то ящики.

— Откуда ты знаешь? — спросил Витол. — Сам видел?

— Нет, дедушка Силантий говорил. Он тогда красноармейцам брод через реку показывал. Только не успели они перебраться.

К полудню ребята выбрались за город. Как обычно, взяли с собой корзины, кошелки.

Посоветовавшись с дедом Силантием, бывшим детдомовским сторожем, Шурка прихватил еще тонкую длинную веревку, а на дно корзины положил железную «кошку», притрусив ее сверху травой.

Мальчишки решили, не задерживаясь, пробираться к Анучину омуту, но Шурка все же предупредил, чтобы они не забывали про грибы и ягоды. Не ровен час — нарвутся на полицейский патруль, и грибы с ягодами очень пригодятся для маскировки.

К Анучину омуту ребята подошли часа через полтора тенистым топким оврагом. Место оказалось глухим, безлюдным, грибники сюда почти не заглядывали.

Родька подошел к берегу, опустил в воду руку и покачал головой: вода была холодная, обжигающая, наверное, со дна омута били родниковые ключи.

— Да, не поныряешь... Это вам не парное молоко, не летняя водица. — Он кивнул Шурке. — Давай твою снасть.

Шурка привязал к концу веревки ржавую когтистую «кошку» и забросил ее в воду. Пробороздил дно омута в одном направлении, в другом, в третьем и все без толку. А на пятый или шестой раз она так припаялась ко дну, что сколько ребята ни тянули, ни дергали за веревку, «кошка» не подавалась.

— Так дело не пойдет! — остановил Шурка приятелей. — Еще веревку порвем. — Он посмотрел на свинцовую гладь омута и, вздохнув, начал снимать пиджак. — Ничего не попишешь, придется искупаться.

— А почему ты первый? — вмешался Витол. — Я все же на море жил, всякими стилями плаваю... И нырять умею...

— Чего там хвалиться, — примиряюще сказал Родька. — Будем нырять по очереди. — Попридержав Шурку, он быстро собрал сушняк и развел небольшой костер. Потом быстро разделся и бросился в омут.

Вынырнул он через некоторое время с «кошкой» в руках, дрожа и отфыркиваясь, вылез на берег и, подбежав к костру, запрыгал перед огнем.

— Твоя правда, — кивнул он Шурке. — Действительно, на дне омута лежат какие-то ящики. И даже с ручками. Но «кошка» зацепилась за самый нижний ящик, а его не стронешь с места. Видно, засосало в тину. Вот если попробовать прихватить верхний...

Но Родька не успел еще раз броситься в омут, его опередил Шурка.

— По очереди так по очереди! — выкрикнул он, мигом разделся и кинулся в воду. Пробыл там совсем недолго и, вынырнув, хрипло скомандовал:

— Тяни! Разом!

Мальчишки ухватились за веревку и вскоре вытянули на берег закрюченный «кошкой» тяжелый темно-зеленый ящик.

Пока Шурка грелся у костра, а потом одевался, ребята оторвали топориком крышку ящика и взвыли от радости. В ящике аккуратно были уложены винтовочные патроны, тронутые зеленоватым налетом окиси.

Потом в воду по очереди ныряли Витол и Яша Самусенко. На берегу набралось целое богатство — три ящика с патронами. Но это было еще не все. Мальчишки уверяли друг друга, что со дна омута можно извлечь еще с десяток таких ящиков.

— Хороша добыча! Знатный у вас улов... — раздался за спинами ребят глуховатый голос.

От неожиданности мальчишки пригнулись и шарахнулись в заросли лозняка, и только Яша Самусенко, запутавшийся в штанах, все еще прыгал на одной ноге около костра.

Первым опомнился Шурка и выглянул из-за куста. И у него сразу отлегло от сердца.

На берегу омута, вытянув шею и заглядывая в открытые ящики с патронами, стоял знакомый ему еще по школе десятиклассник, Танин приятель, Виктор Первухин.

Был он рослый, плечистый, с белесым пушком на щеках и подбородке; за плечами болтался тощий рюкзак, порыжевшие сапоги разбиты, под курткой заношенная, грязная рубаха, в руках суковатая палка. Видно, парень шел издалека.

— Первуха! Ты?! — обрадованно вскрикнул Шурка. — А мы уж думали...

— Плохо, видно, думали, — усмехнулся Виктор, оглядываясь по сторонам. — Что ж это вы, братья-конспираторы? Занимаетесь таким делом, — он кивнул на ящики с патронами, — а дозорных не выставили... И костер зачем-то запалили.

— Так ребята ж все свои, надежные. И место тихое. — Шурка сделал мальчишкам знак, чтобы подошли поближе.

— Тихое-то тихое, а я вот все же набрел на вас. На дымок вышел.

Виктор задержал взгляд на Шурке и Яше.

— А вы почему в городе? Почему с детдомом не уехали?

— Не удалось. — Шурка сообщил, что произошло в день эвакуации детского дома, как ребята с пионервожатой Скворцовой попали под бомбежку, как Таню контузило. — Сейчас она в третьей больнице, у твоей матери... Уже поправляется... — Он хотел было еще сказать, как Таня ждет Виктора, как он нужен и ей и всем ребятам, чтобы помочь им переправиться в партизанский отряд, но не успел.