Он усмехнулся.

— Мы — призраки. Никто нас не видит, никто о нас не знает, — Рику покосился на сидящую рядом Шви. А затем смело встретился с ней взглядом: с той, кто убедил его, что мечты реальны. — Но все мы движимы одним жгучим желанием... И именно благодаря ему мы все еще существуем, и наш мир тоже.

Рику нахмурился, собирая всю волю в кулак перед следующей фразой.

— Давайте не будем притворяться и умничать, ведь мы, люди — глупы...

И громко заявил:

— Мы должны сражаться, сражаться и еще раз сражаться, а не убегать.

Взгляды 177 человек неотрывно смотрели на Рику; тот вновь усмехнулся.

— Вы правильно услышали: мы должны сражаться против всего мира, имея в распоряжении лишь то, что у нас есть, — нашу глупость. Мы должны обвести всех вокруг пальца, как и подобает призракам, как и подобает настоящим слабакам. Мы должны использовать любые средства, забыв о стыде и совести. Пусть нас назовут трусами, окрестят мерзавцами, посчитают ущербными. Главное — что мы победим!

Все ради одной-единственной цели.

— Мы одержим такую победу, которая с лихвой окупит наши бесконечные поражения.

Наступила тишина. Все пытались переварить то, о чем говорил им Рику. Сам же он думал лишь о противнике, с которым им предстояло сразиться, — о враге, который уже множество раз едва не уничтожал человеческую цивилизацию, о враге, способном сокрушить горы, высушить моря и погасить звезды.

Тишину прервали неуверенные смешки, раздавшиеся в помещении. Смеялись и «призраки», и даже сам Рику.

— Ну да, надеяться выиграть у них — настолько абсурдно, что даже смешно, правда?

Именно так. Было бы странно, если бы кого-нибудь эта мысль не рассмешила.

— Наша глупость — доказательство нашей человечности и последняя причина на что-то надеяться в этом мире, — подытожил Рику, глядя на 177 «призраков». — Наша победа положит конец этой войне.

Все — и на этот раз даже Шви — смотрели на него с удивлением: неужели он не шутит? Рику в самом деле вознамерился закончить войну богов человеческими силами?.. Он кивнул, подтверждая, что просто не будет:

— Правда, условия нашей победы, мягко говоря... суровые.

Рику с ухмылкой озорника, только что учинившего очередную проказу, вспомнил свое детство. Тогда он думал, что мир намного проще. Что нет ничего невозможного, что если прикладывать достаточно усилий, то все мечты сбудутся. Так смотрел на мир невинный, несмышленый ребенок. Сейчас, прекрасно осознавая, что мир представляет из себя на самом деле... он понял, что был прав.

Он продолжал свою речь:

— Оказывается, мир — обычная игра. Боги устроили борьбу без правил за титул Единого Бога.

«Разве это не упрощает все?» — подумал он.

— А значит, ничто не мешает нам создать свои собственные правила.

Повертев в руке шахматную фигуру, он перевел взгляд на Шви: той явно не терпелось узнать, что же он задумал. Рику кивнул ей в знак того, что сейчас она услышит ответ, и затем, довольно ухмыльнувшись, зачитал список придуманных им правил.

— Первое: никого нельзя убивать.

Довод логики, на котором основывалось первое правило, был таков: убьешь ты — убьют и тебя.

А довод души был много проще: Рику не хотел, чтобы умер хоть кто-то.

— Второе: никто не должен погибнуть.

Довод логики тут был таков: умрет один — умрут и все остальные.

А доводом души было: Рику не хотел никого потерять.

— Третье: никто не должен о нас узнать.

Тут хватало одного лишь довода разума: если о них узнают, их уничтожат.

— Четвертое: все средства допустимы.

Это правило основывалось на доводе души: любое жульничество не является таковым, если о нем никто не узнает.

— Пятое: на их правила нам плевать.

Тут доводом разума было: играя по чужим правилам, невозможно выиграть.

А душа лишь кричала: «Меня уже тошнит от нескончаемых убийств!»

— Шестое: нарушение любого из этих правил означает поражение.

Тут доводом разума было: зачем нужны правила, которые не соблюдаются?

Душа просто знала, что в победе, одержанной ценой жизней, не будет смысла.

И именно на этом доводе — на велении души Рику — главным образом основывались сочиненные им правила.