Шрифт:
Двенадцать лет назад экс-макины приняли участие в невиданном доселе по масштабу сражении — с одним из королей драконий Аранлейфом и его племенем. Со стороны экс-макин в битве участвовали восемь средних кластеров от «Квелле» до «Убера». В каждом кластере — по 437 машин. Всего 3496 единиц — четверть всех боевых сил экс-макин.
Сражение закончилось стратегической победой машин, уничтоживших Аранлейфа и всех его соплеменников. Сами же экс-макины потеряли 42% мобилизованной боевой силы — 1468 единиц. Большая часть потерь пришлась на последнюю атаку Аранлейфа, «Рев павших» — извержение огромной огневой мощи, уничтожившее и его самого.
Через 0,007 секунды после начала атаки 20% сил экс-макин попросту испарились. И спустя уже 0,018 секунды прюферы, основываясь на визуальных данных, пришли к выводу: блокировать «Рев павших», располагая доступным в текущий момент арсеналом, было невозможно. Бефель [9] , командный центр, отдал цайхнену [10] , инженерному центру, приказ выстроить необходимую защиту. Спустя 0,4 секунды предварительный расчет потерь составлял 90% боевых сил, что означало неминуемое поражение.
9
Бефель (нем. Befehl — «приказ») — командный центр кластера.
10
Цайхнен (нем. Zeichnen — «рисовать») — инженерный центр кластера.
Однако один из прюферов предложил не блокировать, а перенаправить «Рев павших». Экс-макины располагали устройством, способным смещать потоки энергии: Org.2807, «Умвег» [11] . Использовав его, можно было ограничить потери всего лишь двадцатью процентами единиц. Бефель сразу же одобрил предложение, и «Рев павших» был перенаправлен в сторону от места боя. Экс-макинам с трудом, но все же удалось избежать полного уничтожения. Затем прюфер — та самая единица, что предложила сместить направление удара, — решила изучить урон, нанесенный последней атакой Аранлейфа, и направилась к убежищу людей, спаленному огнем драконии.
11
Умвег (нем. Umweg — «обход», «окружной путь») — устройство для смещения потоков энергии.
И там...
Там она вдруг почувствовала на себе взгляд человеческого ребенка, сжимавшего в руках деревянную доску, разукрашенную в клетку. Взгляд ребенка был полон ненависти, но он просто молча повернулся к ней спиной и пошел прочь.
Такое поведение показалось прюферу странным. Этот человеческий ребенок, находясь в опасной для жизни ситуации, не запаниковал и не отчаялся, а стоя перед лицом врага, предпочел выживание. Это было совсем не похоже на животный инстинкт самосохранения. В глазах мальчика не читалось ни страха, ни безысходности — в них был огонь, не уступавший пламени Аранлейфа. Прюфер зафиксировал ошибку, назвав ее человеческим понятием «удивление». Похоже, ребенок был уверен в том, что победит, пусть и не прямо сейчас.
Машина сформулировала гипотезу: возможно, это и есть «душа» — элемент жизни, которым экс-макины не обладали. То есть убеждения, не требующие оснований, уверенность, не опирающаяся на вычисления. Машина-анализатор пришла к выводу, что люди в лице этого ребенка требуют дальнейшего изучения, после чего в ее логических цепях родился целый вихрь ошибок, и кластер ее отключил.
Серийный номер той машины был Uc-207 Pr-4-f5-7-t9: прюфер №4-f5-7-t9 кластера «Убер-207». Впоследствии тот самый мальчик даст ей имя «Шви».
— Сможешь ли ты... повторить свои слова... зная это? — дрожащим голосом спросила Шви, рассказав все Рику. Опустив голову, она не смела посмотреть ему в глаза.
«Неверно», «ненормально», «разрыв», «вопрос», «ситуация», «необъяснимо», «неизвестно», «утрата» — в ее разуме, как и всегда, бушевала буря ошибок.
«<3апрос>. Зачем ты ему рассказала?».
И разум, и чувства в унисон твердили ей, что она ничего от этого не выиграет.
«<Логический ответ>. Выгода: нет. Вред: враждебность со стороны наблюдаемого объекта.
<Нелогический ответ>. Выгода: нет. Вред: Рику тебя... возненавидит».
— Видишь ли, Шви... — начал Рику, и его голос, к ее удивлению, заставил Шви испуганно вздрогнуть. Буря ошибок в голове оглушительно вопила: «Беги!!!»
«Бежать? Зачем?»
Внутренний голос дал ответ: «Потому что мне страшно».
Страшно? «Страх»? Экс-макины не знали страха. И, тем не менее, эта логическая ошибка настойчиво давала о себе знать.
Но почему она не решалась поднять голову? Почему не могла посмотреть в лицо Рику?
«Мне очень страшно», — буря в ее голове превратилась в ураган.
— Я это и так уже знал. Вернее, догадывался, — неожиданно услышала она, и ураган стих, сложившись в один большой вопрос.
— От... куда?..
— Ну... Стыдно признаться, но подозревать я начал из-за того... — Рику смущенно почесал затылок, — что ты уже во время нашей первой встречи откуда-то знала, что я девственник.
Повисла пауза: Шви в буквальном смысле зависла. Рику усмехнулся и продолжил:
— Ну, были, конечно, и другие звоночки: то, что ты сказала, что я «все еще» обладаю душой, что якобы именно благодаря мне человечество выжило, что ты нашла меня так далеко от поселения, что именно шахматы были самой первой игрой в твоем списке... и так далее, — перечислял он остолбеневшей Шви все ее проколы.