— Плохо. Впрочем, ладно. Сейчас главное — до буровой добраться. Моторы целы. Антон с Потапычем скоро закончат латать кабину, и тронемся.

* * *

Поездка на брюхе экраноплана запомнилась всем бесконечной болтанкой и тряской под пугающее завывание работающих на малых оборотах винтов. Максим всю дорогу держал в охапке контейнер с драгоценными датчиками. Сто километров преодолели за три с половиной часа, и когда наконец раздирающий уши низкий гул утих, люди еще несколько минут сидели кто где, не в силах поверить, что добрались. К тому же этот маленький успех был омрачен известием Анфисы: Саша Невский дороги не пережил…

Как только они вошли через шлюз на нижний ярус станции, сразу стало ясно, что беда побывала и здесь. Широкий коридор встретил людей тусклым миганием редких аварийных ламп и лохмотьями сажи, в которую превратилась обшивка стен.

— Господи, что же тут произошло?! — судорожно всхлипнула потрясенная Анфиса и с мольбой посмотрела на Блинова, как будто тот должен был знать ответы на все возможные вопросы.

Но Федор и сам слегка растерялся. Увиденное не было похоже на следы нападения: ни следов от пуль и осколков, ни стреляных гильз на полу. Похоже на пожар… Но почему сгорело все? Ведь буровые, особенно нового поколения, как «Полярная», оснащались настолько современными и безотказными системами безопасности, в том числе и пожаротушения, что сама вероятность большого возгорания практически исключалась. А тут…

— Так, братцы, — сказал он, зачем-то понижая голос, — сейчас дружно идем к подъемнику и выбираемся на основной уровень. Потом разделимся и осмотрим все повнимательней. Сдается мне, что тут дело нечисто…

Маленький отряд двинулся в глубь коридора, добрался до шахты подъемника, но, как Блинов и ожидал, тот не работал. Видимо, система энергоснабжения станции тоже вышла из строя, хотя это само по себе было невероятно. Пришлось карабкаться по крутой металлической лестнице. Блинов и Вершинин, как самые здоровые, взяли тяжелораненых на закорки. Максим же не расставался с контейнером. Мысль о том, что он должен спасти датчики любой ценой, придавала ему сил. Кое-как выбрались в кольцевой коридор основного уровня станции, где увидели ту же картину странного пожарища. Причем Федор обратил внимание на искореженные жаром стальные элементы каркаса помещений. «Это ж какая здесь была температура?! — поразился он. — Что тут могло гореть так сильно?..»

С трудом нашли более-менее сохранное помещение — им оказалась кухня-столовая — и пристроили на растрескавшихся от перегрева металлокерамических варочных плитах раненых. Парни были совсем плохи. Бортинженер Иван Столетов находился в прострации, бормотал неразборчивое и временами принимался хватать в воздухе что-то, видимое только ему. Раненый в живот и обмороженный Фетисов метался в бреду и звал какую-то Дашу.

— Сколько еще он продержится? — тихо спросил Блинов у Анфисы.

— Действие анальгетика кончается… Если найдем аптечку с антибиотиками и болеутоляющими, примерно сутки, не больше. Сепсис его убьет… — прошептала девушка и тут же вскинулась: — Ну, что же вы стоите?!

— Мы найдем лекарства! — твердо сказал Федор. — Расходимся, братцы. Ищем!..

Они пошли по станции и очень скоро выяснили, что «Полярная» выгорела практически вся. Вместе с людьми. Обугленные останки «полярники» обнаружили на рабочих местах. А это уже говорило о многом. Спустя час все вновь собрались на кухне.

— Итак, буровая мертва, — подытожил Блинов. — Этот странный пожар уничтожил все. Причем моментально! Никто даже не попытался спастись. Есть версии?..

— Ясно, что «Полярную» подожгли, — сказал Вершинин. — Только вот чем?..

Все замолчали, глядя друг на друга в затруднении.

— Я знаю — чем, — вдруг произнес Качалов. Все тут же уставились на него. — Но я не знаю — как? — развел он руками.

— Поясни! — потребовал Блинов.

— Пожар мог быть вызван мощным импульсом микроволнового излучения. Только оно в состоянии разогреть металлический каркас станции до больших температур за очень короткое время. А от каркаса уже полыхнуло остальное. Но я не знаю устройства столь огромной мощности, чтобы…

— Зато знаю я! — перебил его Федор, потемнев лицом. — Это микроволновая пушка. Вполне может быть штатовский «Хеллфайер». Пару лет назад нам показывали фильм об испытаниях этой хреновины. Они тогда танк раскалили добела секунд за десять!..

— Погодите-ка, — перебила Анфиса, — но тогда люди должны были тоже почувствовать атаку! Микроволновое излучение большой мощности имеет сильное воздействие на живой организм. В первую очередь, раздражение болевых окончаний нервов…

— Необязательно. Тут все зависит от длины волны. Хотя, может быть, их как раз всех и накрыло. Сначала людей — потом станцию?.. Кстати, вы все помещения осмотрели?

— Вроде бы… — Качалов пожал плечами.

— Нет, не все! — загорелась вдруг Анфиса. — Здесь еще дополнительный модуль должен быть. За пределами станции…

— Ты откуда знаешь? — нахмурился Федор.

— Сменщица моя, Ольга Половинкина, рассказывала. В ее вахту как раз монтировали. Для гидрологической группы… А вдруг там кто-то жив остался? — Она подхватилась к выходу, за ней двинулись остальные. Остался только Блинов, покосившись на раненых.

— Федор, я пока оставлю тут датчики, — сказал Максим. — Очень боюсь их растрясти.

— Думаете, еще пригодятся? — сердито спросила Анфиса.

— Это — полгода моей работы. И потом, буровую все-таки восстановят… я надеюсь.