Кстати, про себя он отметил высокий профессионализм собеседника. Ему самому не раз приходилось убалтывать людей из самых разных слоёв общества, чтобы они доверили ему свои деньги. И его визави, пожалуй, по этому умению ничуть Константину Михайловичу не уступал. А возможно, что и превосходил.

— Я понял. Вам нужно, чтобы я придумал сильный и неожиданный ход против Воронцова. Что ж, это совсем нетрудно. Судя по репортажу в этом «жёлтом листке», — тут беглый арестант извлек из саквояжа и протянул собеседнику газету, — он научился научным способом производить золото из ртути. Современная алхимия, так сказать. И не морщьтесь так! Источник данных, согласен, мутный. Но наш противник на такое вполне способен. Сами же говорите, что он пользуется знаниями древней и мудрой расы с Марса. Думаю, они давно забыли даже то, что мы ещё нескоро узнаем.

— Shit [151] ! — возопил тот. И продолжил, снова перейдя на русский: — Правы были Наставники, вы — Избранный! Настоящий Противник Губителя!

Константин готов был поклясться, что последние слова были именно с большой буквы, как имена собственные. Ну, точно, новая секта. И её проповедник уже сам уверовал в чушь, которую вливает в уши доверчивым простакам.

— Мы сосредоточились на атомной бомбе! — между тем продолжал фанатик. — А ведь издавна известно, что золото — не менее сильное оружие.

— Вы не совсем правы, дорогой мой! — продолжил Коровко, уже не удивляясь тому, что собеседник буквально впитывает его слова. — Оружие, знания и золото взаимно дополняют друг друга и делают его почти непобедимым.

— Почти? — жадно переспросил агент «марсиан».

— Именно что почти! — веско подтвердил беглый мошенник. — Власть золота уже используют другие люди — Ротшильд, Рокфеллер, Джон Пирпонт Морган-младший. Если доказать им, что Американец не просто хочет часть этой власти, а всю, целиком… Они сами уничтожат его. Вы спросите, как именно доказать? Очень просто! В этом листке говорится, что банда китайцев некоторое время назад похитила грузовик с несколькими тоннами золота, и следы ведут в Пекин.

Тут он замолчал, но не ради усиления эффекта, а потому что внезапно сказалась сухость в горле.

Слушатель понял, смутился, заметался по квартире… И налил стакан сока из ТетрУпаковского пакета, придуманного тем же Воронцовым. Коровко усмехнулся про себя, оценив иронию ситуации.

— Я уже оценил связи вашей организации в России. Проверьте, действительно ли было похищение, и на самом ли деле следы ведут в столицу Китая. Если это правда, просто сообщите об этом перечисленным мною людям. А уж они найдут способ установить правду.

Могилев, Ставка Верховного Главнокомандующего, 20 мая (2 июня) 1916 года, пятница, обеденное время

— Ничего не выйдет, Александр Михайлович. У нас в наличии пятьдесят девять исправных «беломора». И всего пять гидроавиатраспортов. Раньше, чем следующей весной ударить по Вильгельмсхафену мы не сможем!

— Германцы ударили семью десятками самолётов, не больше. И разгром был полный.

— Они вылетели в четыре «волны», это раз. Им не противостояла авиация, это во-вторых. Ну и в-третьих, их успех развивал почти весь Флот Открытого Моря.

Если кто-то подумал, что мы тупее немцев, то зря. Мощный удар по главной базе Кайзерлихмарине мы готовили с самого начала. Но это только на бумаге можно «из ниоткуда» достать две-три сотни ударных самолётов, а к ним — обученных лётчиков, штурманов, механиков и стрелков, незаметно для противника идеально отладить тактику, вылизать вооружение и — устроить противнику эдакий «Пёрл-Харбор». Начать с того, что ни пикировщиков, ни самолётов, пригодных к топ-мачтовому бомбометанию, нам построить не удалось. Прочность корпуса и мощность моторов просто не позволяли такой тактики, к огромному моему сожалению. Даже то, что у нас торпеды теперь заряжались не сжатым воздухом или смесью сжатого воздуха и пара — уже чудо. Цандеры не каждый день рождаются, а я подсказать систему теплозащиты не мог просто потому, что не знал. Иначе и с торпедоносцами бы у нас ничего не вышло. Нет, построить их можно было бы, но и мощность торпед, и дальность применения существенно уступали бы.

И всё остальное тоже пришлось растить, «медленно и печально», набивая шишки и набираясь опыта.

— Германцам просто повезло! — согласился Сандро. — Идеальные условия. Но ведь и у нас сейчас есть возможность устроить аэродромы вот тут, — он показал на карте, где именно. — возле Багенкопа, на юге острова Лангеланд. Двести шестнадцать километров по прямой.

— Авантюра это, не дотянут! — решительно отрубил я. — Да, до Копенгагена летели в два с половиной раза дальше, но без вооружения, штурманов и с дополнительными баками. И возвращаться не было нужно.

— Дополнительные баки и сейчас подвесить можно! — негромко, но твёрдо возразил мне Лаухин. — Лететь всё равно придётся в ясную погоду, то есть, когда атмосферное давление высокое. Если ещё и вылетать поздней ночью, когда похолодает, воздух плотнее будет. Да и мощность движка, если подрегулировать с учётом условий, немного, но повысится. Считать надо, но запас хода километров в сорок останется.

— Отлично всё складывается! — оживился Великий Князь. — Вылетать и надо в это время, чтобы оказаться над целью прямо на рассвете. Часть машин загрузим бомбами, чтобы жечь ёмкости с нефтью и подавить зенитное прикрытие.