То же самое было и со шкафом, но не потому, что я вошла в него и увидела, что он наполовину пуст. Нет, он был заполнен костюмами, и все было аккуратно расставлено по своим местам. Возможно, я потратила добрых десять минут на перемещение вещей, так что теперь они не упорядочены по цвету.

Наверное, мне почему-то нравится подшучивать над ним, потому что это заставляло меня хихикать все время, пока я это делала. Я действительно не понимаю большинства вещей, которые я делаю, когда дело касается Ари. Для меня все в нем по-другому, и я не уверена почему. Или, может быть, я не готова к этому. Отношения - это страшно, и если я чему-то и научилась у своих родителей, так это тому, что они тоже могут быть кошмаром.

Второй шкаф даже не следовало называть вторым шкафом, потому что он был больше первого, но совершенно пустой. В центре был большой остров с разными ящиками, обшитыми мягкой тканью. За такой шкаф моя мать отдала бы жизнь.

Я никогда раньше не мечтала о шкафу, поскольку мой стиль довольно прост, но кто сказал, что вы не можете дополнить модную полку для обуви несколькими кроссовками? Черт возьми, некоторые кроссовки стоят дороже, чем красные штаны, которые носит моя мама.

Весь дом Ари интересен мне, потому что он построен для семьи. Ничто в этом месте не кричит о холостяцкой берлоге, и каким-то образом я продолжаю ошибаться во всех своих предположениях о нем. Я была так уверена, что он ведет меня в какой-нибудь пентхаус и что я найду презервативы в его тумбочке, но там были только книги. Я не могла не подумать, что моя тумбочка была интереснее, и я девственница.

Вместо этого он привел меня к себе домой, накормил лучшей китайской едой, которую я когда-либо пробовала, предоставил мне свою кровать для сна и заставил меня смеяться. Я прикусываю нижнюю губу, потому что прошлая ночь была одной из самых веселых за долгое время. На мгновение с меня свалился груз, и я забыла о самой причине, по которой я здесь.

Солнце едва пробивается из-под занавесок на окнах. Я всегда вставала рано. Это была привычка, которую я переняла в детстве, потому что иногда моему отцу приходилось работать допоздна, и я хотела провести с ним как можно больше времени, прежде чем ему снова придется уйти. Когда я была маленькой, он все еще создавал свою компанию и делал себе имя. Завтрак был единственным, что мы всегда ели вместе. Он был ужасным поваром, за исключением того, что касалось еды на завтрак, и я думаю, что он научился готовить сам, только потому, что это было наше совместное времяпрепровождение. Он мог бы нанять шеф-повара или заказать что-нибудь на дом. Черт возьми, мы оба любим хлопья, но папа всегда вставал и готовил горячий завтрак только для нас двоих. Это было нашей фишкой до того, как я поступила в колледж, но привычка вставать с восходом солнца все еще там.

У меня слезятся глаза, когда я думаю об этом. Когда я ушла из дома, он застрял в том доме с ней. Боже, временами я ненавижу то, что он оставался с ней, но я уважаю это, потому что он думал, что это то, что мне было нужно. Я сдерживаю слезы, думая о том, как счастлив он был вчера в своем офисе с Оливией. Это и есть цель: навсегда убрать мою мать из нашей жизни.

Я вылезаю из удобной кровати Ари, размышляя, чем бы мне заняться, пока он, вероятно, еще спит. Первое, что я обычно делаю, когда просыпаюсь, это проверяю свой телефон, но у меня его нет. Прошлой ночью я шутила о том, что меня похитили, но, честно говоря, я не уверена, что смогла бы выбраться отсюда без помощи Ари.

Моя крошечная задница ни за что не перелезет ни через какие ворота или стену, а с его работой я уверена, что, как только я открою окно или дверь, он будет предупрежден. Что бы он сделал, и будет ли ему все равно, если я уйду? Я полагаю, это реальный вопрос.

Я думаю, есть один способ узнать.

Я иду в ванную и делаю, что могу, с тем, что у меня есть. Он не отдал мне мою сумку, когда оставил меня в своей спальне, так что она, должно быть, все еще в машине. Решив, что это его вина, поэтому он должен мне кое-какую одежду, я беру рубашку из его шкафа и натягиваю ее.

Так тихо, как только могу, я выхожу из спальни и крадусь по дому. Мой взгляд задерживается на двери секретного кабинета, и я задаюсь вопросом, не должна ли я зайти внутрь и пошарить вокруг, чтобы его не было рядом, чтобы остановить меня. Эта дверь крутая. Шкаф и вся ванная комната были хороши, но дверь в секретный кабинет совершенно горячая.

“Ари”, - зовет мягкий женский голос, и это отвлекает мое внимание от его офиса.

Мои ноги двигаются сами по себе, когда раздражение и гнев поднимаются во мне. Что за женщина в его доме в такую рань? Я знала это! Мне следовало довериться своим обостренным чувствам. В его доме не было и следа женщины, но я, должно быть, искала причину.

Она разозлится, когда увидит, что я осталась на ночь? Я не знаю, рада я этому или нет. Взглянув на себя, я вспоминаю, что прошлой ночью сбросила всю свою одежду и стащила одну из его рубашек, чтобы надеть в постель.