“Она права, мамочка”, - соглашается Лили. “К тому же, это подойдет к вечеринке”.

“Да, розовый взрыв готовится на заднем дворе”. На заднем дворе была команда людей, готовящих вечеринку к выходу.

“Ага!” - щебечет она. “Папа сказал, что у него есть кто-то, кто покрасит бассейн в розовый”.

“Что!” Я почти кричу. Это безопасно? Глупо даже думать об этом. Конечно, это должно быть безопасно, иначе Ари не стал бы этого делать.

“Я сделала это!” Лили кричит, когда замок открывается. “Сколько времени?”

“Три минуты”. В столовую неторопливо заходит мой отец. Я не знала, что он уже здесь, но он подарил нам этот замок. Оливия рядом с ним. Они поженились вскоре после того, как он избавился от этой пиявки в виде бывшей жены.

Он так чертовски счастлив. Я никогда не спрашиваю, что чувствует ко мне мой отец. Я видела, через что он прошел, чтобы попытаться удержать меня. Он отдал годы своей жизни ради меня. Увидев его преданность, мне стало намного легче понять глубину любви. Вот почему я не задаюсь вопросом, как мы с Ари так быстро полюбили друг друга. Некоторые люди - просто твои люди. Вы узнаете в одно мгновение. Кровь или нет.

“Сто, дедуля”. Лили протягивает руку. Я смотрю, как мой отец достает из кармана бумажник и протягивает ей хрустящую стодолларовую купюру.

“Какого черта?” Спрашиваю я со смехом.

“У нас была сделка. Если бы она смогла открыть это меньше чем за пять минут, я бы дал ей сотню”.

“Я действительно думаю, что мне следует взять несколько дополнительных двадцаток, потому что я сократила время примерно на две минуты”. Она поднимает два пальца.

“Она не ошибается”. Я пожимаю плечами. Джиса заканчивает мою прическу и подходит, чтобы причесать Лили.

“Вот ты где”. Ари широкими шагами входит в столовую, как будто я пряталась, а он обыскивал весь дом в поисках меня.

“У тебя есть розовые блестки на щеках?” Я спрашиваю его.

“Подрался с блестящей пиньятой в виде единорога”.

Лили ахает. “Он не может попасть в блестящую пиньяту с единорогом”. Она прижимает руку к груди. Деньги все еще в ее крошечной ручке. Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не рассмеяться. Бьюсь об заклад, мой муж потратил целую вечность на то, чтобы повесить эту штуку, и теперь Лили ни за что не позволит кому-либо это сделать.

“Тогда, я думаю, это украшение”. Джиза и Оливия разразились смехом.

“Мне нужно принять душ и привести себя в порядок”. Ари целует Лили в макушку. Затем он поднимает меня прямо с моего места.

“Эй, я только что сделала ей прическу!” - кричит его мама вслед Ари, когда он уводит меня. Не то чтобы его это волновало.

“Даже не беспокойся. Он собирается ее поцеловать. Я думаю, у него проблема или что-то в этом роде”, - слышу, как Лили говорит своей бабушке.

“У меня действительно проблема”, - шепчет мне на ухо Ари. “Я уже несколько часов не пробовал свою жену”.

“Мы не можем этого допустить, не так ли?” Я поддразниваю его в ответ. “Не то чтобы я собиралась сопротивляться”. Ари пинком закрывает за нами дверь спальни, затем укладывает меня поперек нашей кровати. Его рука скользит по моему детскому животику.

“Я не думал, что получу какие-либо жалобы от своей жены”. Он наклоняется и целует меня. Я обнимаю его, не заботясь о том, что меньше чем через час у нас будет грандиозная семейная вечеринка.

“Конечно, нет. У меня стокгольмский синдром”.

“Лгунья”. Он улыбается мне в губы. “Ты любишь меня, и ты это знаешь”.

“Да”, - говорю я. Два лучших слова, которые я когда-либо произносила, когда поклялась быть его навсегда.

* * *

КОНЕЦ!