— Стоп, они же при этом и Беспаловых собирались грохнуть?

— Исполнители не знают, что там в планах.

Похоже, устрашение Фадеева пошло не туда и наглого курсанта придется топить в унитазе, как я опрометчиво пообещал. Устраивал покушение, конечно, не он, а его отец, но то, что решили не щадить Беспаловых, говорит о том, что сын ему пожаловался. Тащиться сегодня в училище не хотелось, дел и без того хватало. Ничего, унитаз подождет немного и даже не обидится, если в деле устранения Фадеева-младшего обойдутся без него.

— О чем думаешь? — поинтересовался Греков.

— Вернуть бы им взрывчатку, — предложил я. — Причем, когда младший будет навещать старшего.

При этом я понимал: если не сложится, придется топить — вряд ли Фадеев-младший откажется от идеи нас убить.

— Уже навещает. Вчера вечером его видели дома, — сообщил Шелагин-младший. — Фадеевы точно в курсе смерти императора. Вот и решили, что на таком фоне устранение одного из князей пройдет незамеченным.

— Не сложилось, — резюмировал Греков. — Хотя взрывчатка качественная, не самопал. Наверное, Фадеев сделал запас, пользуясь хорошим отношением императора.

— Или, как вариант, ему ее выдали на вполне определенные действия, — предположил Шелагин-младший. — А когда Фадеев узнал о смерти императора, решил использовать на свои нужды. Все равно спросить будет некому.

Я кивнул, соглашаясь с этим мнением, и уточнил:

— Их?..

— Допросили и утилизировали, — ответил Греков. — Усиливать врага — глупость несусветная.

— Я разве слово сказал против? — удивился я.

Он пожал плечами.

— Мало ли.

— А третья группа?

— Живетьевская, — ответил Шелагин-младший.

— Значит, Арина Ивановна как минимум со своими связалась, — пришел я к выводу.

— А еще значит, что рядом с цесаревичем есть кто-то, кто сливает им информацию. И он стукнул, что именно наш князь сообщил о побеге Живетьевой.

— Необязательно, — запротестовал Шелагин-младший. — У главы рода были планы на наше княжество, которыми она наверняка делилась не только с Эрнестом. То есть, с их точки зрения, сейчас очень удобный момент для того, чтобы нас устранить. Сейчас вообще пойдут выяснения отношений. Претензий накопилось много, а новый император не торопится появляться. Безвластие.

Появились Беспаловы, и разговор прекратился. Защиту от прослушивания я снял, чтобы не показаться невоспитанным. Спрашивать, что с живетьевскими людьми, смысла не было — то же, что и с фадеевскими. Если уж они вышли на тропу войны с нами, то понесли первые боевые потери. Единственное, что представляло интерес: как именно нас собирались устранять, потому что больших рюкзаков было два и принадлежали они фадеевским людям, а рюкзаки живетьевских были тощенькими и вряд ли скрывали взрывчатку. Даже бомба Арины Ивановны занимала места побольше.

Но говорить на столь пугающие темы при гостьях мы не стали, а там и Шелагин-старший подошел, обрадовал, что наконец-то появилось официальное объявление о смерти императора. Увы, объявления о смерти Живетьевой не было.

— Подтвердилась наша информация о том, что Живетьева вышла из портала на территории бывшего питомника, — сообщил князь, когда Беспалова его об этом спросила. — Но дальше ее путь проследить не удалось.

Его слова больше предназначались нам, поскольку показывали правильность предположения о телепортационном артефакте, запрограммированном на выход в конкретную точку. Возможно, сам артефакт и был настраиваемым, но Живетьева настройки не меняла. Наверняка боялась сломать, потому что в противном случае она переместилась бы не в столь неудобное место. Например, появление ее в недавно купленном у императора поместье никто бы не заметил, кроме близких, а они не стали бы делиться этой информацией ни с кем. Значит, ее заметили рабочие, занимающиеся расчисткой питомника.

— Может, и удалось, — хмуро сказала Беспалова, — но цесаревич решил, что ему выгодней поддержать Живетьеву — о том, кто убил его отца, он сообщать не стал.

— Он сообщит не раньше, чем с ней разберется, — возразил князь Шелагин. — Он не станет заключать с ней союз, потому что понимает, что в таком случае его рано или поздно приговорят. И скорее рано.

— Хотелось бы в это верить, — вздохнул Беспалова.

Настроение у нее стало опять подавленным, поэтому обед пошел довольно мрачно, несмотря на попытки шутить обоих Шелагиных. В такой атмосфере даже нам с Таисией не удалось нормально поговорить — казалось, что мы на похоронах и вот-вот начнут выносить покойника.

Окончание обеда и уход Беспаловой-старшей все восприняли с облегчением. Правда, и мне тоже пора было уходить.

— Таисия, наша договоренность по щенку в силе? — спохватился Шелагин.

— Конечно, — удивилась она. — Я же пообещала.

— Не знаю, как ты, Илья, — заявил Греков, — а я уже жду не дождусь, когда Глюк наконец вырастет и сможет оставаться без присмотра.

— Я не планировал его забирать, так получилось, — в который раз пояснил я.

И мы отправились в оранжерею, где мне опять пришлось ставить Строительный туман, чтобы никто ничего не заметил. И только там я выяснил как нас собирались убивать Живетьевы. Ради разнообразия это оказался отравляющий газ. Возникал он после смешивания двух компонентов: порошка и жидкости. Появилась причина наведаться и к Живетьевым.