Аш бросил на меня безразличный взгляд, но руку все же разжал, после этого посмотрев на свои пальцы. Я тут же сделала несколько быстрых шагов назад, упираясь спиной о стену. Огромным желанием было вовсе немедленно покинуть эту комнату. Но… Я не могла этого сделать. И от понимания этого трясти начинало.

Судорожный вдох. Я никогда особо не понимала брата. Сейчас — тем более.

— Слезы? — переспросила на выдохе. Неоднозначная фраза ударила по мне слишком хлестко, и я ощутимо начала паниковать, не понимая, куда наш разговор зайдет в следующую секунду. — Поверь, если ты мне не поможешь, то уже завтра при всех остальных обязательно их увидишь, — сказала даже немного скептически, но на деле понимала, что эта правда, отчего паника вновь подступала комом к горлу. — Но если тебе нужно, я могу разреветься прямо сейчас.

— Ну, нет, так не интересно, — Аш лениво положил ладони в карманы штанов. — Я хочу, чтобы ты плакала от того, что я сам сделаю с тобой, — его фраза била наотмашь, будто он старался ими же меня попустить или унизить.

— Ты ведь шутишь? — сильнее спиной вжавшись в холодную стену, я почувствовала, как уголки моих губ дернулись. И мне совершенно не хотелось думать о том, что вообще-то Аш никогда не шутил. — Я пришла к тебе потому, что у меня серьезная проблема, а ты…

— За решение серьезной проблемы, тоже плати серьезно, — пройдя по комнате, Аш лениво сдернул провод с экрана. Начал наматывать его на кулак, а мне даже это показалось жутко угрожающим. Я уже ощущала этот провод у себя на шее, но брат лишь отбросил его в шкаф. Затем сдернул следующий. Вообще проводов в его комнате было полно. Они виднелись везде. — Плата в виде слез меня устроит. Если тебя нет, тогда ты знаешь, где дверь и, как нужно свалить нахрен.

Некоторое время я стояла неподвижно. Молча. Ведь даже физически что-то произнести оказалось непосильной задачей. Или хотя бы частично понять вот это все.

— Зачем тебе мои слезы? — спросила, заставляя себя отмереть. В груди жгло. Еще и эта чертова блузка давила.

Мне по ошибке выдали на размер меньше и она слишком сильно выделяла грудь, из-за чего мне было жутко неуютно. Я ее ненавидела. Когда-то даже утягивала эластичным бинтом. Не для того, чтобы скрыть, просто надеясь, что грудь перестанет расти до таких размеров. Не помогало, а для меня, как для гимнастки это была катастрофа. Трудно жить, когда ты собственную грудь воспринимаешь, как разрушитель собственной цели и меты.

— И смысл мне тогда соглашаться? — я стиснула зубы. Нервы начали слишком сильно шалить. — Какая мне разница реветь при них, или при тебе?

Аш бросил очередной провод в шкаф и достал из кармана телефон. Ему кто-то написал. И я бы не сказала, что он читал сообщение хоть с каким-то интересом. Просто ко мне он вообще относился, как к пустому месту. Но, тем не менее, не отрывая взгляда от экрана, сказал:

— Нет, Рейра, разница есть. Ты же у нас дохрена идеальная. И репутация для тебя все. Впрочем, как и для нашего отца, который тебя, такую безупречную, так безгранично обожает. Помнишь, как он с детства следил за тем, чтобы тебя никто не запачкал? — брат, словно играя, подбросил телефон в ладони. После этого посмотрел на меня. — Прилюдного позора ты себе не позволишь. Хочешь спасти репутацию? Это стоит дорого. Но я плату возьму за закрытыми дверьми, — Аш еле заметно наклонил голову набок, из-за чего несколько прядей жестких, черных волос упало на лицо. — Если хочешь, мы можем оставить это в тайне.

— Ты даже не знаешь, что у меня случилось, — голос сильно дрогнул, выдавая что-то кипящее внутри. Упираясь ладонью о стену позади себя, я сжала пальцы, нотями до боли царапая твердую поверхность. — Дело не в репутации. Все… намного хуже. Критично. Мне завтра конец будет. И ведь мне от тебя нужно совсем немногое. Просто чтобы ты не скрывал того, что ты мой брат. Появись со мной на завтраках и обедах. Я уверена, что буквально несколько наших встреч могут исправить ту жесть, в которой я оказалась.

Только так я могла спастись.

Мрачного и жесткого Аша боялись. Ему не перечили. Каждый избегал не то, что разговора с ним, но даже мимолетной встречи взглядами. Даже тут, не зная, что мы с Ашем семья, уже успели мне рассказать, что он тут тот, от кого лучше держаться подальше.

Поэтому во мне горела жгучая надежда на то, что когда в колледже узнают, что я его сестра, меня просто побоятся и пальцем тронуть. А я, воспользовавшись этим, смогу выиграть время и сбежать отсюда.

— Мне плевать, во что ты, идиотка, успела влипнуть за три дня пребывания тут, — он вальяжно сел в кресло. Вновь взял телефон без особого интереса что-то листая. — Но, если тебя будут рвать на части, я приду посмотреть. Хоть какое-то развлечение в этом убогом месте.

Уже после этого меня трясти начало. Какой же он ублюдок…

А ведь я, никогда не понимая брата, так же не могла осознать то, насколько сильно он меня ненавидит. Как оказалось, глобально.

— Я не понимаю, какую плату ты хочешь? — спросила, сама не веря в то, что продолжала этот разговор. — Ты сказал, что сделаешь это за закрытыми дверями? Знаешь, эти слова еще сильнее пугают.

— Все просто, сестренка, — он ухмыльнулся, отчего тело пробрало морозным льдом. — Это не значит, что я собираюсь закрыть тебя где-то, просто твои унижения буду видеть исключительно я. Ничего особенного. Для меня. А тебе будет больно.

Уголки моих губ дрогнули, а после опустились вниз. Как и сердце которое, судорожно трепыхаясь, уже не ощущалось на прежнем месте.

— Скажи честно, ты просто не хочешь мне помогать? — спросила, не совсем контролируя себя и резко опуская руку. Тем самым задела книги на столе, которые тут же посыпались на пол, создавая тот грохот, который следовало критически избегать. Я даже испуганно замерла и бросила взгляд в сторону двери. Еще не хватало, чтобы мое присутствие в мужском общежитии обнаружили.