— Пошла вон отсюда, — по глазам Аша я поняла, что он желал сделать со мной что-нибудь похуже, чем просто вышвырнуть в коридор и мне вообще стоило быть благодарной за то, что все обойдется малой кровью. Вот только, без его помощи завтра этой самой «моей крови» будут реки.

— Подожди. Умоляю, выслушай меня. Я хочу кое-что сказать, — я затрепыхалась, но брат все равно открыл дверь и толкнул меня в коридор. И я бы вылетела в него, если бы не успела схватиться за его руку.

А затем ловко скользнула под нее и опять забежала в комнату.

— Если не выслушаешь меня, я закричу, — сказала, чувствуя, что та могила, которую я себе рыла, становилась еще глубже. Чуть не споткнувшись о книгу, я опять отошла к стене. — Я, конечно, огребу за то, что сейчас нахожусь в общежитии, но мне уже терять нечего. Ты же, без сомнений, получишь наказание.

— Ты пытаешься мне угрожать? — на ладонях Аша проступили вены. Выглядело жутко, но я привыкшая. Пусть и не часто, но в прошлом были моменты, когда я бесила его не меньше.

— Нет. Только прошу выслушать, — я дрожащими ладонями попыталась поправить блузку. Из-за Аша оторвалась одна пуговица и теперь был немного виден лифчик. — Но я действительно закричу, если опять вышвырнешь меня. Я слышала, что парням строго запрещено приводить сюда девушек, а у тебя и так в колледже ужасное личное дело. Уверена, что наказание будет соответствующим ему.

Страшно ли мне сейчас было? Еще как. Но терять больше нечего.

— Ты не девушка. Ты лишь придурошная младшая сестра, которой сейчас будет очень больно, — он пошел в мою сторону, а я, испугавшись, лихорадочно ринулась вбок. Перепрыгивая через провода и прячась за креслом.

— Вот именно, я твоя сестра! — я произнесла это громче, чем следовало. В груди жгло и я тяжело дышала. — У нас никогда и ничего не было просто, но мы с тобой выросли вместе. Как бы ты ко мне не относился, но мы семья и, если требовалось, ты, как брат помогал и защищал. Я пришла к тебе, потому, что у меня кроме тебя больше никого нет.

Аш будто бы вовсе меня не слышал. На мои слова и бровью не повел, но, приближался к креслу, за которым я пряталась так, что у меня кожу пронзило раздирающим льдом.

— Мне жаль, что все сложилось именно вот так, — я ногтями впилась в мягкую обивку. Бежать мне больше некуда. В этой комнате не спрячешься. — Что, когда мы впервые увиделись после того, что случилось с нашей семьей, я пришла к тебе с просьбой, а не просто, чтобы поговорить, а нам… есть о чем поговорить.

Аш остановился перед креслом и я понимала, что такого расстояния между нами слишком мало для того, чтобы спастись. Брату было достаточно протянуть руку, чтобы дотянуться до меня.

Только пока что он стоял неподвижно, но неотрывно смотря мне в глаза. И эти секунды тянулись, как вечность, после которой он сказал:

— Сейчас ты уйдешь, иначе я сделаю с тобой что-то плохое.

— Но…

— Завтра утром придешь под трибуны стадиона и мы поговорим. Я решу хочу ли тебе помогать.

— Правда? — меня словно бы перевернуло с ног на голову и то, что я испытала, услышав эти слова было соизмеримо с тем, чтобы воскреснуть. Я получила шанс. — Аш, спасибо. Правда.

Эмоции были настолько сильными, что мне стало сложно их удерживать.

— Я еще не согласился, — отходя в сторону, он опять открыл дверь. — Я отказался от семьи. Если дашь мне понять, что ты мне нужна, насчет тебя я передумаю. А сейчас проваливай.

В женском общежитии было тихо, почти мёртво. Тусклые лампы в коридорах казались сонными, как и я сама. Уже пять утра, и мне едва хватило сил дотащиться до своей комнаты. Пальцы дрожали, когда я коснулась дверной ручки, а внутри что-то до сих пор колошматило от волнения.

Я открыла дверь комнаты, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не разбудить соседку. Но, к моему удивлению, она не спала. Лара стояла у зеркала, поправляя волосы и уже одетая для выхода. В комнате было темно, только лунный свет, пробивающийся сквозь шторы, освещал её силуэт, и свет фонарика, включённого на телефоне, которым она пыталась подсветить отражение в зеркале.

Вчера у нас перегорела лампа, и только сегодня в обед её должны были заменить.

— Ты куда-то собралась? — спросила я, стараясь скрыть усталость в голосе, хотя мои ноги уже отказывались держать меня на месте.

Лара, не отвлекаясь от своего отражения, небрежно ответила:

— Нужно кое-что сделать, — её тон был таким же холодным и отстранённым, как обычно за эти три дня.

Я подошла ближе к своей кровати, бросая взгляд на часы. Пять утра — время, когда большинство людей либо ещё спят, либо только начинают пробуждаться. Но не Лара.

— Слушай, — начала я, немного колеблясь. Сказать это вслух казалось глупым, но страх был слишком реален, чтобы молчать. — Я собираюсь закрыть за тобой дверь на внутренний замок. Если вернёшься раньше восьми, постучи громко в дверь, и я тебе открою.