— Можно было и без оскорблений, — я пошла к скамейке, но сама обработать раны не могла. Как вообще это делать одной рукой? Но я долго возилась. До такой степени, что даже брат не выдержав и, подойдя ко мне, сам обработал и перебинтовал мне руку. Достаточно грубо. Даже больно.

— Где рана на ноге? — опять взяв спирт, он открыл бутылочку.

Я немного приподняла юбку, показывая рану. Она была не на самом удобном месте. Почти рядом с трусиками.

— Сможешь сама обработать? — Аш закрыл глаза и потер веки кончиками пальцев.

— Попробую, — забрав у брата спирт, я полила рану, но перевязать ее не смогла. Та рука, на которой был порез жгла болью, когда я ею шевелила.

Смотря на мою возню, Аш раздраженно выдохнул и забрал у меня бинт.

— Сядь, — он кивнул на скамейку и я тут же умостилась на ее край, вытянув ногу.

Аш присел рядом со мной на корточки и пальцами прикоснулся к бедру, пытаясь приложить бинт к порезу, а я напряглась. Меня еще ни разу там не трогал парень. А теперь это вообще делал брат. Стало неуютно. Особенно от того, как по коже рассыпались мурашки. Все-таки, после ледяного душа я замерзла а у Аша руки горячие. Грубые. Каждое прикосновение слишком отчетливо ощущалось.

Пытаясь правильно наложить бинт, Аш приблизился, но ко мне прикасался так, словно я прокаженная. Затем вообще отвел взгляд в сторону.

— Сведи ноги. Я вижу больше, чем хочу, — мрачно произнес он, а я, поняв, что брат имел в виду, тут же прижала коленки друг к другу, но от неловкости саркастично произнесла:

— От вида моих трусов не ослепнешь.

— Спорный вопрос.

Он продолжил перебинтовывать, но, как оказалось, пока мои ноги сведены, делать это невозможно. В итоге, я их опять раздвинула, но опустила юбку так, чтобы не было видно нижнее белье.

Аш продолжил, но бинт прокрутился и ослаб. Альфа раздраженно выдохнул и поднял голову, а я в этот момент наклонилась, чтобы посмотреть на рану. Против воли, наши лица оказались в считанных миллиметрах друг от друга, а ощущалось это хуже, чем разряд тока.

Я дернувшись, попыталась отстраниться, как Аш вплел пальцы в мои волосы. Резко притянул к себе и своими губами впился в мои. Так, что тело пробило жженым током. Жестко и безжалостно целуя. Сжимая ногу под коленкой и дергая на себя так, что меня прошибло расскаленными иглами.

Судорожный, рванный выдох и огонь, нещадно испепеливший каждую клетку тела. Разрушивший сознание. Рвущий его в мелкие клочья и безвозвратно разбрасывающий в стороны. Из-за чего я растерялась. Не сразу поняла, что вообще происходит, а Аш жестко языком провел по моей нижней губе. Обжег горячим дыханием и рывком толкнулся вперед, вбивая меня в стену. Вдавливая в нее своим громоздким телом. Сильнее сжимая под коленкой и внизу дергая на себя, так что у меня юбка задралась и я бедром ощутила его твердый член. Испуганно вздрогнув, я замычала и, стоило мне разомкнуть зубы, как Аш своим языком проник в мой рот и, уже соприкосновение наших языков ощущалось так, словно меня окунули в котел с кипящим маслом.

Резко подняв руку, я изо всех сил влепила Ашу пощечину. Думала, что так вообще руку сломаю об лицо брата, а ему вообще ничего, но все же альфа замер. Черные волосы упали на лицо, но все же я увидела жуткие, беспощадные глаза. Почему-то подумала, что альфа мне сейчас вовсе шею свернет, но он, оскалившись, отстранился, сначала поднимаясь на ноги, затем вообще отходя от меня на несколько шагов, спиной вперед и уже теперь смотря на меня, как на мусор. И наш поцелуй расценивая примерно так же.

А меня еще сильнее разрушало и крушило. Я в аду горела, до сих пор не веря в то, что Аш действительно меня поцеловал. Более того, его язык только что был в моем рту. И я до сих пор ощущала его.

— Зачем… Зачем ты это сделал? — спросила, судорожно опуская юбку вниз и тоже поднимаясь на ноги. Подальше отходя от брата. Нога болела сильнее и, кажется, я достаточно ощутимо хромала, но даже не замечала этого. Подняв дрожащую ладонь, я коснулась своих губ — они ныли, горели от его прикосновения. В ужасе начала тереть их тыльной стороной ладони, будто могла стереть случившееся.

Аш молча поднял руку, демонстрируя метку на своем запястье. Затем раздраженно провел пальцами по волосам, растрепав их. Это был его ответ. Глухой, молчаливый, как пощечина.

Повисла тишина. Я старалась не смотреть на него, отводя взгляд, как будто это могло помочь забыть то, что только что произошло. Мне казалось, что я задыхаюсь от переполнявших меня чувств — гнев, отчаяние, страх, которые переплетались в один огромный клубок внутри.

Сделав еще один шаг в сторону, я поморщилась от боли, почувствовав, как рана на ноге снова начала кровоточить. Будучи не в силах больше сдерживать эмоции, медленно поковыляла обратно к скамейке, решив, что лучше сама себя перебинтую.