Моё тело помнило каждую секунду. Как я обхватила его за шею, притягивая ближе, как его пальцы оставляли жгучие следы на моей талии. Как я в порыве пьяной смелости прижалась к нему, практически стерев грань между шуткой и тем, что действительно могло случиться. И его реакция. Его ярость. Его напряжение. Его поцелуи, которые сбивали с ног, лишали дыхания и стирали границы между желанием и отчаянием.

Я с силой прижала ладони к лицу, чувствуя, как всё тело охватывает дрожь. Как я могла? Как я допустила это? Это была я — или кто-то другой, кто захватил контроль над моим разумом и телом на несколько часов? Но я знала правду. Это была я. Каждый мой шаг, каждое слово, каждое касание. Я ведь поцеловала его первая. Сама захотела этого. И что самое страшное, сама плавилась от его касаний. Хотела их.

И это его обещание… Его голос звучал так серьёзно, так твёрдо, что мурашки пробежали по коже, даже сейчас, когда я была одна.

Я провела пальцами по губам, вспоминая, как они горели после его поцелуев. Воспоминания о его руках, крепко сжимающих мои запястья, были до боли отчётливыми. Я попыталась отдышаться, но не могла избавиться от ощущения, что где-то за дверью он всё ещё ждёт, чтобы снова поставить меня на место.

Я схватила подушку и сдавленно закричала в неё, не зная, как теперь жить с этим.

Дверь открылась медленно, но этот звук заставил меня вздрогнуть. Я подняла голову и встретила его взгляд. Аш стоял в дверном проёме, высокий, спокойный на вид, но с такой тягучей угрозой в каждом движении, что мне захотелось провалиться сквозь кровать.

Он закрыл дверь за собой, не торопясь, и, прислонившись к стене, скрестил руки на груди. Его глаза сверкали, словно он видел меня насквозь, до самого дна.

— Ну, как голова? — его голос прозвучал лениво, почти насмешливо, но от этого мне стало только хуже.

— Нормально, — соврала я, избегая его взгляда.

— Нормально? — он хмыкнул, и это было не просто хмыканье. Это было начало допроса. — Забавно. Помнишь хоть что-нибудь?

Моя кожа покрылась мурашками. Его голос, такой спокойный, был гораздо страшнее, чем если бы он кричал. Я знала, что он ждёт ответа, и знала, что от него не уйти. Но я всё ещё пыталась.

— Не… не всё, — выдавила я, отворачиваясь, хотя уже знала, что это бесполезно.

Он оттолкнулся от стены и сделал шаг ближе, его шаги раздавались как удар молота по металлу. Я прижалась спиной к изголовью кровати, чувствуя себя загнанной в угол.

— Не всё? — переспросил он, наклонившись чуть ближе. Его лицо было слишком близко, и я почувствовала, как горло сжимается. — Тогда давай уточним. Что именно?

Я закусила губу, отчаянно стараясь собраться. Его взгляд был таким тяжёлым, таким пронзительным, что я не могла даже придумать, как выкрутиться.

— Я… — я сглотнула, отводя взгляд. — Я не хочу об этом говорить.

— Неправильный ответ, — он усмехнулся, но в его усмешке не было ни грамма тепла. — Говори. Всё. Или я начну напоминать тебе сам.

Его слова прозвучали с таким ледяным спокойствием, что у меня перехватило дыхание. Я знала, что он может. Я знала, что он не шутит.

— Хорошо! — выпалила я, поднимая руки, словно сдаваясь. — Я помню, ладно? Все, абсолютно.

Его глаза сузились, и я увидела, как он едва заметно кивнул, будто подтверждая собственные догадки.

— Всё, говоришь? — он сделал ещё шаг, наклоняясь ещё ближе. Его тень упала на меня, и мне стало трудно дышать. — Даже то, как ты прижалась ко мне? Как пыталась…

— Хватит! — я вскрикнула, закрывая лицо руками, но это его только позабавило.

— Хватит? — он тихо усмехнулся. — Интересно. Ты не сказала этого вчера, когда сама полезла ко мне.

— Я была пьяна! — в отчаянии выкрикнула я, чувствуя, как сердце бьётся слишком быстро.

— Я предупреждал тебя, — его голос стал ниже, угрожающе-тихим. — Если ты забудешь — я заставлю тебя вспомнить. Но, похоже, этого не потребуется.

Я сжала губы, чувствуя, как краснею. Его взгляд был таким сильным, таким невыносимым, что мне хотелось просто исчезнуть. Но я знала, что если попытаюсь отвертеться, будет только хуже.

— Да, — тихо произнесла я, не глядя на него.

Молчание было долгим и почти невыносимым. Потом он медленно выпрямился, разрывая это напряжение, и его голос стал ещё ниже, холоднее.

— Хорошо, — сказал он, повернувшись к двери. — Потому что сейчас я буду наказывать тебя за вчерашнее.

Аш молча подошёл к двери и закрыл её на замок. Щелчок раздался в тишине так громко, что у меня всё внутри сжалось. Я смотрела на него, не осмеливаясь вымолвить ни слова, хотя внутри всё кричало. Что он задумал? Что он собирается сделать?