Он медленно обернулся ко мне, глаза горели тёмным, почти хищным огнём. Его лицо оставалось спокойным, но от этого его выражение выглядело ещё опаснее.

— Ты думаешь, что всё просто закончится? — спросил он, его голос прозвучал приглушенно. — Ты думаешь, что можешь вытворять всё, что захочешь, а потом просто забыть об этом?

Я замотала головой, слова застряли в горле.

— Нет… Аш, я… — начала было я, но он перебил меня, подняв руку.

— Ты знала, что я не прощаю. Я предупреждал тебя, — его шаги были медленными, каждый из них отдавался в моём сознании глухим эхом. — И теперь я сделаю так, чтобы ты больше никогда не осмелилась нарушить мои правила. Ты станешь меченой. Моей.

Моей? Эти слова задели что-то внутри меня, пробудив смесь страха и странного, необъяснимого трепета. Я сжалась, когда он подошёл ближе, его фигура нависла надо мной, заполняя всё пространство.

— Аш, ты не можешь… — я попыталась отступить, но кровать мешала. Его рука быстро схватила меня за запястье, удерживая на месте.

— Я могу всё, — сказал он тихо, угрожающе. Его голос был как шелк, но с потайными лезвиями, которые резали. — И ты сама подписала себя на это.

Он потянул меня за руку, заставив подняться. Я была слишком ошеломлена, чтобы сопротивляться. Его другая рука скользнула к моему плечу, обнажая его, стянув бретельку рубашки. Холодный воздух коснулся кожи, но тепло его ладони тут же сменило это ощущение.

— Аш, подожди… — я едва могла говорить, голос дрожал, а сердце стучало так громко, что я чувствовала его в горле.

Я знала, что это значит. Эта информация попадалась мне, когда я искала информацию о альфах. Метка продержится на мне всего несколько дней, но пугало меня другое. Я уже знала, что эти дни я буквально буду сгорать от желания к Ашу.

— Молчать, — коротко бросил он, опуская голову к моему плечу. Его дыхание обожгло мою кожу, и я вскрикнула, когда сначала горячий язык прошелся по коже, а затем его зубы впились в плоть.

Боль была острой, жгучей, но в то же время меня пронзило что-то невероятное, невыносимо сладкое. Это было так странно, так противоречиво: моя кожа горела от боли, но глубоко внутри разливалось странное, всепоглощающее наслаждение. Я чувствовала, как его клыки проникают глубже, оставляя след, который я никогда не смогу забыть.

Я зажмурилась, скрипнув зубами, чтобы не закричать, но из моего горла всё равно вырвался слабый стон. Аш держал меня крепко, его рука сжимала моё плечо, удерживая на месте, пока он медленно оставлял метку. Его губы скользнули по коже, смешивая боль с этим странным удовольствием, которое я не могла ни понять, ни принять.

Когда он отстранился, я обессиленно упала на кровать, тяжело дыша. Моя голова кружилась, сердце колотилось, а плечо пульсировало от боли и жара. Я чувствовала, как метка пылает, как она впечатывается не только в моё тело, но и в сознание.

Я лежала на кровати, всё ещё тяжело дыша, осознавая жар, который разливался по всему телу. Боль и странное удовольствие от его укуса смешались в единое ощущение, от которого меня бросало то в жар, то в холод. Я не могла двинуться, словно он лишил меня всей воли одним только своим взглядом, своими действиями.

Аш выпрямился, смотря на меня сверху вниз, его лицо оставалось холодным и отстранённым, но в глазах мелькал огонь. Он знал, что я запомню этот момент навсегда.

— Ты думаешь, что это всё? — его голос, низкий и ровный, раздался в тишине, и я вздрогнула. — Это только начало.

Я открыла рот, чтобы что-то ответить, но слова застряли в горле. Он наклонился ближе, его руки скользнули по моим запястьям, быстрыми, уверенными движениями перехватив их. Я почувствовала, как грубая ткань обхватила мои руки — сначала одну, затем другую.

— Аш… — начала я, но голос прозвучал слишком тихо, слишком неуверенно. Я только и могла смотреть, как он привязывает мои руки к изголовью кровати. Его движения были точными, без единой капли сомнений.

— Ты должна понять, — сказал он, сжав моё запястье чуть сильнее, чем нужно, прежде чем закрепить последний узел. — Наказание — это не просто слова. Это действия. Теперь ты будешь помнить каждую свою ошибку.

— Ты не можешь так поступать! — наконец выпалила я, пытаясь вырваться, но узлы держали крепко.

Он усмехнулся, его улыбка была холодной, едва заметной.

— Могу. И ты сама это знаешь.

Его пальцы легко коснулись моего плеча, где пульсировала метка, и я невольно вздрогнула от этого прикосновения. Оно обжигало, разливалось по телу желанием.

Он наклонился ближе, его лицо оказалось в опасной близости, и я почувствовала его дыхание на своей коже.

— Ты останешься здесь, пока не осознаешь, что значит нарушать мои правила, — сказал он тихо, но в его голосе звучала стальная угроза. — А если я вернусь и увижу, что ты пыталась освободиться, наказание станет ещё жестче.