Аш тащил меня по коридору с таким видом, будто готов разнести стены одной силой своего гнева. Его пальцы крепко сжимали моё запястье, а шаги были такими уверенными и резкими, что я едва успевала за ним. Но мне было всё равно. Мне было весело. Чуть кружилась голова, и всё вокруг казалось каким-то лёгким, даже забавным.

— Аш, ну расслабься ты хоть немного, — я засмеялась, поднимая руку и несмело похлопывая его по плечу. — Ты как будто сейчас кого-то казнить собрался. Ой, не меня ли?

Он резко остановился, и я едва не врезалась в его спину. Он обернулся, его взгляд был таким ядовитым, что я даже отшатнулась, но всё же не смогла удержаться от глупой ухмылки.

— Ты издеваешься? — процедил он сквозь зубы, сжав моё запястье чуть сильнее. — Ты хоть понимаешь, в каком ты состоянии и как это выглядит?

— А что такого? — я сделала невинное лицо и пожал плечами, слегка покачнувшись на месте. — Мы просто повеселились. Или ты теперь запрещаешь веселиться? Это что, новая политика Аша Великого?

— Веселиться? — он коротко хохотнул, но в этом смехе не было ничего весёлого. — Ты себя видела? Ты вообще понимаешь, что будет завтра, когда ты очнёшься? Ты ведь никогда в жизни ничего не пила.

Я насмешливо качнула головой.

— А что будет завтра? Ты меня отругаешь? Или устроишь лекцию про хорошее поведение? Ой, Аш, ты такой предсказуемый.

Его челюсть напряглась, а глаза метали молнии. Он потянул меня за руку, так что я почти налетела на него, но удержала равновесие, положив ладонь ему на грудь.

— Не трогай меня, — резко бросил он, но не отступил. — Если ты думаешь, что всё это закончится для тебя без последствий, то глубоко ошибаешься. Я не собираюсь трогать тебя сегодня лишь потому что, завтра ты вряд ли это вспомнишь. А я хочу, чтобы ты запомнила каждую секунду.

Я только захихикала, соскользнув ладонью чуть выше, к его шее. Его реакция — это было что-то. Как он весь напрягся, как пытался сохранить серьёзность. Это только подогревало моё желание продолжать.

— Ты такой злой. Это даже… привлекательно, — я специально медленно провела пальцем по его шее, наклоняясь чуть ближе.

Я сделала это в шутку, потому что в таком состоянии его злость еще сильнее меня веселила, но почему-то словила себя на том, что начинаю рассматривать его лицо. Острые скулы, губы.

— Рейра, хватит, — прорычал он, его рука легла на моё плечо, чтобы оттолкнуть меня назад, но я ухитрилась обхватить его запястье и остаться на месте.

Он стиснул зубы, его лицо стало ещё жёстче, а голос — угрожающим:

— Когда ты протрезвеешь, ты пожалеешь об этом.

— А пока не протрезвела… — я склонила голову набок, с вызовом улыбаясь. — Что? Будешь меня спасать? Или попробуешь остановить?

Его взгляд вспыхнул, но он ничего не успел сказать. Я уже действовала. Не знала, что мной управляло в эту секунду, но засмотревшись на его губы мне захотелось вспомнить, какие они на вкус. Порыв смелости — или безрассудства — подхватил меня, и прежде чем я могла осознать, что делаю, я потянулась вперёд и поцеловала его.

Это было едва ощутимое касание, которое обожгло.

На долю секунды он замер, словно не ожидая такого. Его губы были твёрдыми, а сам он оставался неподвижным, как каменная статуя. Но затем он резко отстранился, его глаза сверкали от ярости.

— Хочешь, чтобы я сделал тебе совсем больно? — выдохнул он, его голос звучал хрипло, но всё так же угрожающе.

Я скользнула ближе, словно сама не понимала, что делаю, но внутри меня всё полыхало. Его взгляд, такой злой, такой пронзительный, был как топливо для огня, который я не могла погасить. Я видела, как он борется с собой, как сдерживает свою ярость, но что-то в его напряжении казалось мне до боли притягательным.

И в этот момент я вновь потянулась вперёд и прижалась к его губам. Сначала они были холодными, жёсткими, словно он отказался реагировать, но уже через секунду я почувствовала, как мир вокруг рухнул, остались только мы. Поцелуй обрушился на меня волной — острой, всепоглощающей, почти болезненной. От его близости у меня закружилась голова, и сердце, казалось, вырывалось из груди. Его губы, сначала неподвижные, начали отвечать, резкие, властные, требовательные, как будто он сам не мог остановиться.

Я ощущала тепло, жар, пробегавший по моей коже, мурашки поднимались от шеи до кончиков пальцев. Этот поцелуй был как буря — необузданный, неуправляемый. Он заполнял меня полностью, как будто я могла утонуть в нём.

Но я сама отстранилась, тяжело дыша, сердце колотилось как сумасшедшее. Я посмотрела на него, пытаясь осознать, что только что произошло. В груди всё ещё горело, тело дрожало от накативших эмоций. Я уже хотела что-то сказать, оправдаться или, наоборот, рассмеяться, но не успела.