Настоящая звезда, всегда находящаяся на высшей точке актерской формы и при этом ненавидящая понятие «звезда». Когда он в настроении, он способен перекодировать в слова «яблочное благоухание».

Он проживает ярчайшую жизнь, и проживает ее вкусно. То есть неровно, смачно, уж точно не скучно.

Однажды, когда в самолете он пожаловался, что его давно уже ничего не впечатляет в области кино, я подарил ему, купив по прилету, фильм «Магнолия».

В Нижнем Новгороде в сауне девушка с обесцвеченными гидропиритом кудрями все выпытывала у него, не Боярский ли он. «А кто такой Боярский? – спросил МСБ. – Я Валя. Рабочий».

Он может быть и резким. В аэропорту подходит колосс стеклянноглазый. «М.С., куда?» – «Отдыхать! Например, от таких вопросов. От вас».Как наш Боярский дал автограф Полу ихнему Маккартни

М.С. Боярский – доподлинно колосс. Если Маэстро в духе, если вы вызываете у него хоть самую малость доверия, он вам все разложит по полочкам в разговоре на любую тему и сделает это сочно и смачно.

Он не входит в образ, ему незачем, он говорит образно: идеальный собеседник! Отвечает так вкусно, что главное – не потеряться.

Я начал с Высоцкого – затем, чтобы выяснить, соответствует ли он тарараму… Я знаю людей, которым во время и после просмотра становилось физически плохо. От того, как они объясняют, что это шельмование, что это убого. Что после просмотра следует медленное восстановление личности с посещением душевой.

– С одной стороны, ругать коллег я не хочу, это низко, за этим – в Сеть, но какой смысл носить камень?! При всем уважении к адскому труду первое, что хочется сказать в этом случае: «Не умеешь – не борись».

– Не могу, коль скоро мы тут балясничаем, не спросить о вашей супружнице Ларисе. Даже если вы, что вероятнее всего, не станете отвечать детально, это благодаря ей вы столько вместе?

– Малейшее отклонение от курса восхваления будет жестоко наказано (смеется) … Это великая женщина – это правда. Ей категорически не нравится все, что я делаю, если даже я делаю что-то, выверив всё до крохотных нюансов, а потому уверен в качестве. Но нет же! Она всегда найдет, к чему придраться.

– Оказывается права?

– Ну, уж нет-е-т (с деланым возмущением).

– Михаил Сергеевич, я тут прочел интервью вашей дочери с Димой Быковым и по-отцовски чуть не расплавился от зависти. Какое, верно, это счастие: еще пыхтя на всех трех цилиндрах, сознавать, что ты взрастил такую блестящую леди!

– И сына! Я горжусь ими, они очень хорошие. Думающие, крепкие, внимательные. Когда я думаю о них, я рефлекторно улыбаюсь.

– А зятек – наш человек?

– На-аш. То, как он к ней относится, то, как они готовятся к родам… В этом есть некоторая доля такого восхитительного сумасшествия, что меня распирает от гордости.

– Кстати, про того же «Высоцкого». Только слепой не узрит там Безрукова, из которого сначала дружно лепили икону, а теперь назначили мишенью.

– Насчет иконы. Да, у нас это умеют, жанры возвеличивания и низложения скрещены.

Но Безруков для актерской профессии идеально сложен и устроен. Это ведь самая иногда скоростная, а иногда медлительная, читай: мучительная профессия.

Он мощнейший, его стать не позволяет ему быть статичным. Мужик! Поразительно для эпохи анемичных существ: в его отношении можно найти рифмы с моим. Его ждет непростая судьба, но он справится.

– А Миронов не дотягивает? Его-то как раз все славословят.

– Не знаю, как насчет славословят… Слово такое… Но уважать Женю есть за что… Но Безруков – зверь, а Миронов…

– Слишком амбивалентный?

– Где ты берешь эти слова?! Более рафинированный, и это не плохо, мне просто ближе Безруков.

Я начинаю рассказывать Маэстро о том, как сжигаю себя рефлексиями, он улыбается: а с виду не скажешь. Говорю, что еду сразу после самолета в ресторацию, где буду своим оглашенным раздавать подарки, вероятнее всего, чтоб сами все, что пожелают, купили, – деньги. МС морщится: «Материальные подарки – не самое главное».

– Вы это ребенку Лизы объясните, внукам своим…

Смеемся. Он подтверждает, что история с Полом Маккартни, пропитанная величием и буффонадным духом, – доподлинная.