Впрочем, отделение наших разведчиков во главе с поручиком Дороховым тоже вполне можно причислить к кавалеристам. Что они и подтвердили в недавнем сражении с французскими гусарами. И все равно, настоящей конницы у нас слишком мало. Даже половины эскадрона не набирается. Пехоты, посаженной на лошадей, немного побольше, но все равно наших сил явно недостаточно для противодействия какому-нибудь французскому полку.

Если такой на нашем пути попадется, то мы обречены на разгром. Ведь мы не располагаем артиллерией. А в любом неприятельском полку артиллерия, разумеется, есть. Хотя пушек на каждый полк, если только он не специализированный артиллерийский, имеется у французов и немного. Обычно, пехотным полкам в армии Наполеона придают всего пару средних 6-фунтовых и несколько легких 4-фунтовых орудий.

Разумеется, это всего лишь примитивные пушки, отлитые из бронзы и заряжаемые со стороны дула, закрепленные на деревянных лафетах с деревянными колесами. Тем не менее, это вполне грозное оружие, которое способно бить чугунными ядрами на пару верст. А прицельно такие пушечки стрелять могут, примерно, на одну версту. Картечь же летит из них на половину версты, сметая и кавалерию, и пехотинцев. Не даром говорят, что артиллеристы — это боги войны. И противостоять богам, разумеется, очень трудно.

Чтобы не ввязываться в стычки с неприятелем, мы и выбрали этот маршрут сквозь мало населенную местность, стараясь обходить сколько-нибудь крупные населенные пункты, если это было возможно. Выбирать безопасный путь нам хорошо помогали проводники из местных жителей, моравы по национальности, присоединившиеся к нашему отряду добровольно. Они знали все дороги, существующие на этой гористой территории. Да и виконт Леопольд Моравский, который обещал предоставить свой замок в наше распоряжение, тоже был местным уроженцем. И потому он иногда спорил с проводниками на их же языке, где следует свернуть и куда мы потом выйдем. Леопольд быстро взял на себя роль главы землячества моравов в нашем отряде. И моравы охотно признавали в этом толстяке своего вожака, учитывая наличие общего языка и обычаев.

Задумавшись, я не заметил, как мой быстрый конь сильно опередил отряд. И мне пришлось его останавливать. А остановившись, чтобы подождать остальных, я развернул карту, еще раз разглядывая по ней наш путь. Благодаря продуманному маршруту, мы обогнули небольшие чешские городки Валашск и Быштрицу, пройдя по другой дороге в южном направлении на примерно равном удалении между ними. И наш путь до сих пор пролегал лишь через маленькие деревушки. Но, та деревня, которая, если смотреть по карте, находилась впереди, была значительно крупнее и располагалась на перекрестке дорог. Оттуда нам предстояло сначала свернуть к востоку в направлении речки Вестинка, вдоль которой предполагалось достичь небольшого городка с названием Вестин, а уже из этого населенного пункта открывался последний отрезок пути к Здешову.

Разглядывание карты неожиданно прервал всадник на гнедом коне, показавшийся впереди из-за поворота. Впрочем, я сразу узнал в нем Федора Дорохова. Поручик в пути снова возглавил нашу разведку. И он, разумеется, возвращался не просто так, а с какими-то новостями. Ведь его разведчики на быстрых лошадях успевали обследовать путь на несколько верст вперед, пока весь отряд медленно тащился по дороге, подстраиваясь под скорость обоза.

— Впереди в деревне французы! — выпалил Дорохов, едва увидев меня.

— И сколько верст осталось отсюда до этого места, поручик? — задал я вопрос, когда конь Федора поравнялся с моим.

— Пять верст, ротмистр, — доложил офицер.

— Сколько там французов? — поинтересовался я.

— Мы насчитали восемь всадников, — ответил Федор.

Я спросил еще:

— Надеюсь, что они не заметили вас?

Поручик отрицательно покачал головой, сказав:

— Нет. Мы находились на краю леса, а они — на открытом месте. И достаточно далеко. Я разглядел французов в подзорную трубу возле деревенской окраины. Они поили лошадей у ручья.

— Интересно, чем они занимаются в этой глуши? — удивился я, снова вспомнив, что пленный капитан Годэн не сообщил мне ничего о присутствии французских гарнизонов в этом направлении.

Дорохов пожал плечами:

— Не знаю, ротмистр. Возможно, что это их разведка. А, быть может, просто конный патруль. Я видел в подзорную трубу их форму. Нам снова встретились гусары. Только на этот раз не в медвежьих шапках, а в киверах.

— Как вы думаете, поручик, может быть, их послали для того, чтобы искать нас? — предположил я.

— Не могу знать. Я вернулся, чтобы доложить вам, князь, что они там есть, — сказал Дорохов.

И Федор был вполне искренен. Действительно, откуда ему знать намерения французов? Издалека этого не понять. Или же необходимо наблюдать долго и тщательно. И я подумал: «А если устроить на них засаду, чтобы взять 'языка»? Это вполне могло сработать.

Неожиданное наличие французов на нашем маршруте нервировало меня, путая планы. Ведь здравый смысл подсказывал, что быть их здесь не должно. Неясно, что же они забыли на второстепенной дороге в какой-то убогой деревеньке, от которой до самого захудалого городка десяток верст, а до крупных городов и вовсе десятки? Я пока не понимал этого, как и Дорохов. Французов не должно было встретиться здесь. Но, они нам встретились. И с этим предстояло что-то решать.