Я напрягся, ожидая подвоха.

— Во-первых, мы потребуем страховой депозит в размере ста тысяч долларов, — начал перечислять Вольфарт. — Во-вторых, все международные операции вашей фирмы должны проводиться исключительно через наш банк. И в-третьих, — он сделал паузу, — мы хотели бы получить право первого предложения на любые европейские инвестиционные возможности, которые вы будете рассматривать.

Эти условия были довольно выгодными. Банк не просто предлагал нам спасительное обслуживание, но явно стремился к долгосрочному партнерству. Я переглянулся с Прескоттом, который едва заметно кивнул.

— Мы можем согласиться на эти условия, — ответил я. — Но нам нужно, чтобы переход счетов был осуществлен немедленно. У нас меньше суток до того, как Первый Национальный прекратит обслуживание.

— Для этого существуют ускоренные процедуры, — Вольфарт достал золотые часы из жилетного кармана. — Если мы подпишем документы сейчас, наши специалисты могут начать перевод активов уже через час.

Я почувствовал облегчение. Острая фаза кризиса была близка к разрешению.

— Есть еще один момент, — добавил я. — Нам нужны гарантии, что ваш банк не поддастся такому же давлению, какому поддался Первый Национальный.

Вольфарт выпрямился, в его глазах мелькнуло что-то похожее на возмущение.

— Герр Стерлинг, наш банк имеет более чем двухсотлетнюю историю. Мы пережили наполеоновские войны, революции и мировую войну. — Он говорил с непоколебимой уверенностью. — Мы никогда не уступаем давлению, откуда бы оно ни исходило. Это вопрос швейцарской чести.

Я кивнул, принимая это заверение. Национальная гордость швейцарских банкиров хорошо известна. Если Вольфарт дает такое обещание, он будет его придерживаться.

— В таком случае, приступим к оформлению документов, — решительно сказал я.

Следующие два часа были посвящены юридическим формальностям. Розенберг тщательно проверял каждый пункт договора, а я координировал по телефону действия нашей команды в офисе. К пяти часам вечера все необходимые документы были подписаны, и началась операция по переводу средств из Первого Национального в «Zurich Manhattan».

К шести часам Бейкер сообщил мне, что первая партия средств уже поступила на новые счета. К завтрашнему утру перевод должен быть полностью завершен.

— Кажется, мы избежали катастрофы, — заметил Прескотт, когда мы возвращались в офис.

— Пока да, — ответил я. — Но это лишь одно сражение. Война продолжается.

Вернувшись в «Стерлинг Инвестментс», я застал Левински, беседующую с Розенбергом. Они оба выглядели взволнованными.

— Что случилось? — спросил я, приближаясь к ним.

— У меня есть знакомый в Первом Национальном, — сказала Левински. — Он только что позвонил. Оказывается, у них не просто потребовали закрыть наши счета. На них оказали сильное давление. Но, председатель правления Первого Национального, Генри Тилден, находится в сложном положении. Группа акционеров выразила недовольство его руководством после прошлогоднего снижения прибыли. За две недели до скандала с нами Харрисон пообещал перевести туда все счета своей фирмы и привлечь несколько крупных клиентов, что значительно укрепило бы позиции Тилдена.

— Но? — я чувствовал, что за этим должно последовать продолжение.

— Но Харрисон, судя по всему, затягивает с выполнением обещания. Лишь третья часть обещанных счетов была открыта. А после недавних новостей о падении акций Continental Copper и Federal Steel, несколько клиентов Харрисона отложили перевод средств в Первый Национальный.

Я прошелся по кабинету, переваривая эту информацию.

— То есть, Тилден пожертвовал нашими счетами ради обещаний Харрисона, которые тот не выполнил в полном объеме… — я остановился. — А насколько серьезно положение Тилдена?

— Скоро ежегодное собрание акционеров. Наш источник говорит, что если банк не покажет значительного роста активов и доходности, группа инвесторов во главе с Джеймсом Ланкастером будет голосовать за его смещение.

Я узнал это имя.

— Ланкастер? Не тот ли это Ланкастер, который входит в попечительский совет Йельского университета вместе с Вандербильтом?

— Именно он, — подтвердила Левински.

Я почувствовал, как в голове складывается новый план. Вот она, недостающая деталь.

— Пусть Прескотт свяжется с Вандербильтом, — распорядился я. — Скажет, что мне нужно его содействие. Конфиденциальный разговор с Ланкастером о ситуации в Первом Национальном.

Через час Вандербильт перезвонил сам.

— Стерлинг, я поговорил с Ланкастером. Он давно недоволен Тилденом, считает его стиль управления устаревшим. Эта история с отказом от вашего бизнеса в угоду сомнительным обещаниям Харрисона лишь подтвердила его опасения.

— Вы думаете, он может оказать влияние на текущую ситуацию? — спросил я прямо.