— Пойдём, прогуляемся? — я предложил девушке руку. Кто я такой, чтобы противоречить ей в таком настроении. Узкая тропинка повела нас по хвойному лесу. Отличная погода для лесной прогулки. Сегодня жарковато, но в лесу наоборот приятно. Оживлённо перекрикиваются птицы, пахнет свежестью, а моя спутница вроде немного успокоилась. Она периодически останавливается и замирает, любуясь природой. Её черты лица разгладились и больше не напоминают испуганную птичку. А когда мы вышли к пруду, только с другой стороны, она сама обратилась ко мне:

— Миша, я немного знаю Вашу историю. Мне вот интересно, Вы молодой и сильный человек. Много знаете, я ни за что не поверю, чтобы Вам не признавались в чувствах. Что Вы при этом чувствовали?

От непростого ответа меня спас неожиданно сильный порыв ветра, — ой, — Екатерина запоздала дёрнула руку, но её шляпка, стремительно взмыла вверх и красиво спланировала на поверхность пруда.

Девушка была так очаровательна в своей растерянности, что я решил, что чисто мужской поступок тут будет уместен.

Быстро скинул сюртук и обувь, оставшись в штанах и рубашке я побежал к воде, — Стойте, Миша, не надо, — вскрик застал меня уже в полёте.

Вода прохладная, и это при том, что речушка мелкая и явно хорошо прогревается. Но лёгкий ветерок будто играл со мной. Он потащил шляпку от меня к другому берегу. И так метров сто мне пришлось плыть в хорошем темпе, чтобы не упустить добычу в камыши. А когда я вернулся на берег с мокрой шляпкой в зубах, Катя стала смеяться как сумасшедшая.

— Ну извините меня Миша. Вы так похожу на охотничью собаку моего батюшки. Та тоже так приносит добычу, в зубах.

А я что виноват, что руки были заняты. Вот и пришлось взять «добычу» из соломки в зубы.

Видимо я был жалок, с меня текло и пришлось снимать рубашку и выжимать.

— Миша, давайте быстро пойдём к домику, а то замёрзните.

— Катя, Вы боитесь, что я и остальное сниму? Не переживайте, я не посмею оскорбить Вас. Но до домика ещё надо дойти, а ветерок довольно свежий. Давайте так, Вы отвернётесь, а я отойду и отожму штаны. Главное, что туфли сухие.

Назад мы шли бодрым шагом. Я пёр как лось, таща эту пигалицу на буксире. Она вспоминала мой героический рывок к воде и свои ощущения при этом. Жалко, шляпку она всё равно выкинула. Та потеряла свою форму. Или я в своей пасти её малость помял. Это вызвало новый приступ смеха.

В домике нашёлся халат, который был мне откровенно мал. На груди он не сходился. Зато в комнате было тепло, охранник шустро растопил печь. Девушка же, казалось, окончательно забыла о своих проблемах. Мы устроились на полу, на ковре. Я подливал нам вино, и мы дружно подчищали вкусности, привезённые предусмотрительным Богданом.

Ну и что мне с этим делать? Я ожидал чего-угодно, но не этого. Катя смеялась над моим рассказом о напыщенных снобах-британцах, и я потянулся к дивану за пледом. Просто мой халат не сходился на груди, и я решил сменить его на шерстяной плед. Вытянул руку, боясь потревожить девушку и вдруг её ладошка нырнула ко мне. От этого прикосновения я замер. Вот только что было всё прекрасно, мне показалось, что мы перешагнули некую грань и стали друзьями. Я радовался, что заставил её позабыть о чём-то очень неприятном и вдруг это. Её тёплые пальчики прижались к моей груди. А учитывая, что я сижу почти обнажённый по пояс, это уже немного не совсем по-дружески. А потом её рука двинулась в новое путешествие, очертила линию на груди, прошлась по шее и замерла на моей щеке. При этом девушка смотрит прямо мне в глаза.

Чёрт, она ведь не каждый день вот так пристаёт к чужим мужикам. Думаю, для неё этот поступок сродни отчаянному шагу. Но у меня нет времени разбирать по полочкам произошедшее. Я или отодвинусь от неё, и мы попытаемся сделать вид, что нам всё приснилось. Или же, не знаю. Я ведь только хотел ей помочь, изменить предначертанное. И это точно изменит, без разговоров.

Я чуть повернул голову и потёрся щекой по тыльной стороне её кисти. Через мгновение её глаза оказались в сантиметре от моих. Девушка неумело ткнулась губами в мои, попала в самый уголок. Пришлось брать процесс в свои руки. Ну, в смысле в губы. Мы сидели, обнявшись и целовались. Сначала робко, изучающе.Потом она осмелела и даже не оттолкнула меня, когда я задействовал язык.

Это длилось долго, я не собирался идти дальше поцелуйчиков, даже руки мои не двигались, как легли на её бёдра, так и лежат. А вот девушка явно не равнодушна к моему телу. Её ладошка всё смелее ласкает меня. Блин, я же мужик, а это какое-то издевательство. Чтобы остановиться, я вспомнил, то рядом со мной принцесса королевского дома, который состоит в родстве с другими европейскими правящими династиями. Помогло, я попытался подняться, но это вызвало совсем другую реакцию. Катя оседлала меня, прижав руки к ковру. А сама пытается меня зацеловать. Причём тыкается губами, куда придётся.

— Катюша, ты уверена? — а что её можно подумать, когда она начала лихорадочно раздеваться. Строить из себя целку? Но и стать назавтра врагом номер один, только по той причине, что стал свидетелем её страсти, тоже не хочется.

— Да, да, пожалуйста.

Домой я вернулся к обеду следующего дня. Мари оценила мой помятый вид и приказала служанке греть для меня воду. Здраво мыслить я смог только следующим утром, когда пришёл в себя после пары чашек крепкого кофе.

Итак, у меня случился секс с девушкой, которая стоит на верхней ступеньке власти. Причём мы ночью несколько раз набрасывались друг на друга. Первый вышел как некая хирургическая операция. Дефлорация, по-моему, называется. Я настолько опасался причинить ей боль и неудобства, что действовал сверх осторожно. В этом плане мне удалось её не травмировать. Но видимо мои пресные ощущения передались и ей, девушка замкнулась. Тогда я и решился на нормальный секс. В конце концов она просто девчонка, а я здоровый мужик с некоторым опытом. Ну я и набросился на неё, вспомнил про прелюдию и всё такое. После второго раза это была уже совсем другая женщина. Катя улеглась на меня, с довольным видом водя пальчиком по моему животу. И мечтательно с улыбкой смотря на огонь в камине. Ну и в третий раз уже утром мы окончательно закрепили наш успех. При утреннем свете всё казалось по-другому. Расставаясь, она улыбнулась мне и всё. А теперь мне нужно понять, что же делать со всем этим.