Дверь бара скрипнула, и я поднял глаза. Акико вошла, её силуэт мелькнул в полумраке. Она сняла пальто, повесила его у входа и направилась ко мне. Её шаги были уверенными, но я заметил тени под глазами — Кобаяши, похоже, выжал из неё всё, что мог.

Девушка скользнула в кабинку напротив, её взгляд был острым, как всегда, но с лёгкой усталостью.

— Кенджи-сан, — сказала она, коротко кивнув. — Прости, если задержалась. Кобаяши не отпускает без лекции.

— Ничего, — ответил я, подвигая к ней меню, хотя знал, что она закажет что-нибудь простое. — Как он там? Всё рычит?

Она фыркнула, её губы дрогнули в полуулыбке.

— Как всегда. Но я привыкла. — Она заказала зелёный чай у пробегавшей официантки, а я попросил виски.

— Акико, — я понизил голос, наклоняясь чуть ближе, чтобы шум бара не заглушил слова. — Что с Хироси? Где он сейчас?

Она вздохнула, её пальцы замерли на чашке с зелёным чаем. Её взгляд на секунду ушёл в сторону, будто она подбирала слова, и это заставило моё сердце сжаться. Наконец, она посмотрела на меня, её голос был ровным, но с лёгкой горечью.

— Его задержали, Кенджи-сан, — сказала она тихо. — Прямо после допроса в «Белом Тигре». Кобаяши настоял. Хироси сейчас за решёткой, в участке. Они считают его главным подозреваемым.

Я замер, чувствуя, как гнев закипает в груди. Хироси — за решёткой? Мой повар, чьи руки творили искусство из фугу, чья жизнь была кухней? Я сжал стакан с виски так, что пальцы побелели.

— На каком основании? — мой голос был холоднее, чем я хотел. — У них есть доказательства? Или Кобаяши просто решил повесить дело на первого попавшегося?

Акико покачала головой, её глаза встретились с моими, и в них было что-то вроде сочувствия.

— Пока только косвенные улики, — ответила она. — Он готовил фугу, он был на кухне, и его поведение… ну, ты сам видел запись. Они цепляются за это. Кобаяши хочет закрыть дело быстро, а Хироси — удобная мишень. Но я не уверена, что он виновен. Что-то не сходится.

Я откинулся на спинку стула, глядя в потолок.

— Он не виноват, — сказал я, возвращая взгляд к Акико. — И я тебе это докажу.

Она кивнула, её губы дрогнули в лёгкой улыбке — не насмешливой, а той, что говорила: «Я верю, что ты попробуешь».

— Но это не все новости. Полиция копает дело Сато не только в сторону повара, и у них есть и другие версии.

— Еще версии? Но как…

— Рассматривают вариант, что повара могли подкупить, чтобы он намерено убил Сато.

— Глупость какая! Зачем ему так подставляться?

— Тем не менее это со счетов не списывают. Тем более ты сам сказал, что он болеет. Может, было какое-то помутнение?

Я поднял бровь, чувствуя, как внутри всё напряглось. Акико говорила спокойно, но её глаза внимательно следили за моей реакцией. Я кивнул, приглашая её продолжать.

— И какие же версии, если не секрет?

— Первая — месть жены, — начала она, её пальцы постукивали по столу. — У Сато была любовница, это не секрет. Жена знала, и, говорят, терпеть не могла его похождения. Мотив — ревность, унижение. Плюс, она наследует его состояние, что тоже не мелочь.

Я хмыкнул, представляя жену Сато. Месть? Возможно. Но яд в фугу в моём ресторане — это слишком театрально для семейной драмы.

— Вторая версия, которая вытекает из первой — любовница, — продолжала Акико. — Она моложе, амбициозна, и, судя по слухам, не хотела делить Сато с женой. Если он обещал ей больше, чем мог дать, она могла сорваться. Отравить его — способ убрать проблему и заявить о себе.

Я покачал головой. Любовница могла быть змеёй, но подменить фугу? Это требовало доступа, знаний, холодного расчёта. Не стиль эмоционально молодой девушки.

— Третья — политический соперник, — Акико понизила голос, будто боялась, что стены услышат. — Сато был на пути к креслу министра. Борьба за власть в его кругах — грязное дело. Кое-кто мог захотеть убрать его, чтобы расчистить дорогу. У него были враги, и не мало.

— Интересная версия.

Это звучало правдоподобнее. Сато был акулой в мутных водах политики, и такие, как он, всегда плавают с ножом в спине. Но всё равно — почему в «Белом Тигре»? Почему так рискованно? Чтобы перевести стрелки на меня?

— И четвёртая… — Акико замолчала, её пальцы замерли на столе. Она посмотрела на меня, и в её взгляде было что-то, что я не сразу понял — смесь сомнения и предупреждения.

Я нахмурился, чувствуя, как холод пробежал по спине.

— Какая четвёртая? — спросил я, хотя ответ уже всплывал в голове, как тёмная волна.