И как могли видеть все мои осколки, я хоть и находился на перепутье, пытаясь найти выход из ситуации, однако делать что-то вроде… переката и перехода на сторону Империума не собирался. Как и если вдруг у меня получится проникнуть достаточно глубоко в их ряды, подобраться может не к Эльдраду Ультрану, а к другим важным ясновидцам, после чего устроить резню и отдать их души Слаанеш…

Я это сделаю и первым делом попрошу как-нибудь сделать так, чтобы я хотя бы не был рабом лишь Тзинча. Ведь куда легче будет мне действовать, если я буду знать, что меня можно будет уничтожить лишь решением сразу всей Четвёрки, а не шизоидным порывом Тзинча, кровавым гневом Кхорна, язвительной обидой Слаанеш или добрыми объятиями Нургла, который сделает из меня новую болезнь.

Что-то типа того, что они устроили с Королём Демонов. Ну или лучше взять для примера Лоргара и Пертурабо, которые были частью Хаоса Неделимого. В этом плане Тёмные Боги пусть и были сильнее их, но не могли просто так брать и приказывать, как это делала Четвёрка со своими демоническими примархами.

Правда как это всё реализовать? Я пока что просто раскидывал свою сеть и обзаводился связами. И хоть пока что наказание мне не вынесли, но я уже думал о том, как устрою сцену и подкрадусь поближе к мудрейшему, попросив его о наставлениях или вообще изъявлю идти по Пути Ясновидца. Или нет, всё же тут есть огромные риски, ведь придётся учиться у лучших псайкеров, а скрывать от них истинную сущность будет прямо очень-очень сложно.

Тем не менее в поиске своего Пути я добрался до тренировочных плацев аспектных воинов. Не знаю кому пришла в голову эта идея, но в целом дать возможность высвободить свои эмоции в бою… это с одной стороны хорошая возможность разрядиться, а с другой взрастить кхорнита. Так или иначе взятый под ручки Антари я отправился не смотреть зрелищное шоу арлекинов, а… учится контролировать для начала ярость. Потому что как я не пытался скрыть, но погром в моей комнате рассекретили.

— Так, учится ты будешь не у меня.

— Почему?

— Я не хочу за тебя браться. Извини за прямоту, но ты слишком буйный. Я таких как ты раз в сотню лет вижу. И то, они как правило раза в два или три моложе. По этой же причине отказались очень многие. Почти все, если быть честным.

— Твоя прямота почти тянет на грубость, как и твои стихи.

— Это мне будет говорить тот, кто сделал статую в честь ман’кея? — насупился Антари, который шутки не понял.

— Юмор видимо тоже не очень в почёте, — пробурчал я, не став продолжать тему.

— Но желание унять твой нрав взялась Милрана Кхар. Она аспектный воин, воющая баньши.

— Серьёзно? Как воплощение лика яростного Кхейна может помочь унять мне гнев? Я скорее ещё более…

— Ох, юный аелдари… как тяжело тебе просто молча слушать старших. Ты же ничего не знаешь.

— Он прав, — тихо щебетнула Птичка.

После чего углубившись в собственную память, я обнаружил что Птичка держит в руках кусочек знаний, что я так или иначе поглотил в процессе чтения книг, но как это часто бывает, забыл. Всё же я очень много читал и поглощал чудовищные объёмы информации, в результате часть из них закреплялась хуже.

Однако углубившись в историю появления Воющих Баньши, я обнаружил интересную деталь. Да, они были воплощением ярости Кхейна, олицетворяли его скорость, быстроту и пугающих лик. Один их крик мог парализовать души даже матёрых ветеранов. Но всё же не Кхейн их создал, а богиня-старуха Морай-Хег. Желая испить собственной крови, она нуждалась в помощи Кхейна, что тот нанёс ей раны, которые никто другой нанести не мог.

И она отправила своих дочерей, чтобы те преследовали своего отца Кхейна. Они кричали и сводили его с ума, пока он не согласился и не отрубил Морай-Хег пальцы. Те самые из которых после Ваул выковал пять мечей, которые способны уничтожить саму Слаанеш. Именно в тот день, когда они будут найдены, Иннеад по легендам и мифам убьёт Ту-Что-Жаждет этим оружием.

Так вот четыре меча уже были найдены. Меч Скорби несла Иврейн, Азу-вар ранее использовал Визарх, но он также находится у иннари. Вилит-жар принадлежит Инкарне, аватару Иннеада. Четвёртый же клинок является копьём и принадлежит принцу Ириэлю. Местонахождение пятого не известно на данный момент, но… даже у меня, были предположения где он находится, в отличие от кстати самих иннари, что было довольно иронично.

Но так или иначе, именно баньши могли усмирить и унять своего отца. Он не имел над ними власти до того, как Морай-Хег не дала своё слово взамен на эту кровавую помощь. И потому если кто и мог унять свой гнев, то только те кто жили с ним постоянно, воплощая своим существованием Кхейна.

Как и сама Милрана Кхар оказала мне честь вовсе не из любезности. А как раз из-за того, что я создал скульптуру ман’кея.

— Оставляю вас, — произнёс Антари, после чего удалился.

А я смотрел на Воющую Баньши, с алыми волосами, белой бронёй и ужасным лицом, покрытом жуткими шрамами. Она не была красива не в начале своего Пути Воина, ни уж теперь, когда война легла на её лик. Это немного удивляло, ведь эльдары считались красивыми и статными, всегда вызывающими либо восхищение, либо отвращение. Но отвращение не их внешность, а скорее характером, как то было с друкхари.