Я же кивнул, ведь прекрасно понимал о чём она говорит. Сама она может уже давно не стеснялась себя и даже начала появляться в обществе без шлема. Но когда глядя на неё говорили что-то вроде «О, твой лик само воплощения Кхейна», то это был не совсем комплемент. Даже если опустить условную красоту и все эти шрамы, то появляясь среди блаженных аелдари, что посещают всякие ботанические сады… они чуть ли не под себя ссаться начинали, ведь Милрана действительно имела лик Войны. Ужасной, суровой, мерзкой, кровавой и пугающей как сотни возложенных во славу Тёмных Богов детских тел.

Она пугала всех других. И если более мудрые могли сдерживать этот страх и радоваться тому, что такие воины защищают их от Хаоса и других угроз галактики, то большинство… большинство не могло унять страха и его Милрана видела слишком часто. Даже в сражениях другие воины её боялись и только другие члены Воющих Баньши спокойно воспринимали её присутствие. Но они были сейчас далеко, а святой долг Ультве отдавала от своего храма сейчас только Милрана.

Их и так прибыло довольно немного, как и в целом такое паломничество совершали горстки отрядов. Но с мира по нитке и вот Ультве полегче становится. Чёрные Стражи Ультве конечно сильны, однако даже им помощь не помещает. Тем более учитывают высшую цель Ультве… паломников таких много. Хотя некоторые наоборот считают Ультве проклятой из-за своего нахождения близ Ока Ужаса.

Но куда им деваться? Имматериум для них, как и для Империума, это одновременно и враг, и важнейший союзник. Потому что без псайкеров выжить в этой Галактике невозможно. И как Империум пытается балансировать на острие лезвия, так это делают и ясновидцы.

В общем да, всё было сложно не только у Империума, но вообще у всех в этом мраке сорокового тысячелетия, где не осталось ничего кроме вечной войны, что рано или поздно оставит после себя лишь пустошь. И хоть порой во мне брало верх презрение, что подписывалось Мордредом и некоторыми другими отголосками по отношению к тем блаженным, что живут не только на мира-кораблях, но и на утопических мирах Империума, пока где-то впереди их заслоняют своей широкой спиной бесчисленные мученики…

Я всё равно не мог назвать эти чувства искренними или доминирующими. Скорее наоборот, для меня это было ещё одним ориентиром, что как-то же ещё возможно в нашем мире, чтобы подобное существовало. Значит же есть какая-то возможность, не всё потеряно и есть смысл двигаться вперёд, пытаясь нащупать ту нить Судьбы, которая приведёт к тому, что подобное станет не исключением, а нормой.

Так я и шёл, скованный как мраком неуверенности, так и окутанный верой. И нашёл на своём любимом месте этого гигантского парка ту самую эльфийку, что уже сидела точно там же под тем же деревом, напоминающим иву и даже в той же позе, пока мимо по водной глади плыли какие-то неизвестные Империуму пернатые зверюшки.

Она же кажется заметила некоторое возмущение в пасторальной ауре этого места, так что обернулась, пытаясь найти взглядом источник этого несвойственного месту раздражения. И нашла меня, после чего поднялась на ноги.

— Ты меня преследуешь, — теперь уже точно мог заявить я, потому одну встречу можно ещё было списать на случайность, две на нечто просто подозрительное, но в третий раз… это уже была закономерность.

— Возможно, — уклончиво ответила эльдарка и отвела взгляд.

— Почему? — прямо и по меркам эльдар очень грубо спросил я, ведь мои повадки из-за общения с Милтраной лишь закрепились в этом плане.

— Такой вопрос слышать невероятно больно, Эллиан. Слишком больно и мне хочется верить, что это просто суровые скитания тебя так изменили. Но чем больше за тобой наблюдаю… тем сильнее сомневаюсь в том, что вообще когда-то тебя знала! — и театрально воскликнув, она уже отвернулась и села, поджав коленки и обняв их обеими руками.

Нежный и прекрасный цветок, она была так хрупка и беззащитна. Даже малейшее отклонение от нормы вызывало у неё стресс. А я ведь даже толком не знал, что она чувствует, потому памяти Эллиана у меня не было. Но наверное это в то же время был лучший щит для конспирации. Ведь если я слишком сильно пойдут вразрез личности Эллиана, то это вызовет лишние вопросы. Да, он изменился, но не настолько же?

Потому я вздохнув сел рядом, пытаясь вспомнить как ведут себя столь ранимые существа, с которыми я уже давно не общался и даже наоборот пытался всеми силами сделать так, чтобы их не было в моём окружении.

— Ты права. Я изменился и огрубел, многое пришлось повидать и если бы я не закрылся от этого, то сошёл бы с ума, — ответил я, глядя в водную гладь и видя как на дне чистейшего озера плавают разноцветные рыбки. — И я просто не знал, что тебе сказать. Не знал, как ты воспримешь меня, да и… мне казалось, что тебе лучше держаться от меня подальше, дабы… ну… не позориться, не оказываться под моим пагубным влиянием и не попасть под раздачу, когда я опять выкину что-то вроде того, что выкинул недавно с наставником Илианом.

— Мог бы просто спросить меня. Мне то виднее, что мне нужно, — с невероятной обидой ответила эльдарка, имени которой я так и не знал, что тоже усложняло диалог.

— И что тебе нужно?

— Чтобы ты остался и не совершил ещё одну глупость! Все эльдары проходят через этот период, но нельзя же так эгоистично брать и убегать, будто бы ты никому не нужен и никто о тебе не вспомнит! Ты вообще думал о последствиях? Что в этот момент ощутили души твоих учителей и наставников, что испытали твои друзья? Неужели тебе плевать на всех кроме себя? А теперь ты вернулся и вместо того, чтобы постараться… просто… просто… делаешь всё тоже, что и раньше! Нельзя так, все стараются, чтобы ты нашёл своё место и свой Путь, все прикладывают огромные усилия. Все кроме тебя самого!