Оставив свои наброски стихов и начертания рисунков, я отправился прочь, дабы ещё сильнее не задеть кого-то эмоциями и не спалить свою истинную натуру. Быстрым шагом словно буря я шёл по коридорам и залам, увлекая за собой подол мантии и вызывая удивлённые взгляды других. Будь я ещё может идущим по Пути Воина меня бы поняли, но нет, шёл обычный эльдар, от которого исходил гнев и злость, которая искала куда бы выплеснуться.

Добравшись до своей комнаты, я заперся и проверил защитные руны, после чего сел в позу для медитации. Нужно было куда-то выплеснуть эмоции, при это обойтись без чего-то, что привлечёт ко мне ещё больше внимания. И при этом нельзя пользоваться помощью идущего по Пути Сновидца, ведь сразу же он всё поймёт. Потому выдохнув воздух, я уже покрыл вокруг себя всё инеем, погрузившись внутрь души.

— Какие они высокомерные и горделивые, — тут же рядом оказался Мордред, возмущённый и такой же неспокойный.

— Мерзкие ксеносы должны страдать! — провизжал Торквемада, а удары его плети ранили мою спину ненавистью.

Молчать старался капитан Дрейк, но его желание пробиться выше тоже дестабилизировало мою душу. Так ещё и Юртен в очередной раз сошёлся в схватке с отголоском Убийцы, что пытался уничтожить меня изнутри. Постоянно напряжение, чужие эмоции и в довершение всего собственная природа.

Сам того я не заметил, как уже не сидел в позе лотоса и смотрел на фазовые клинки К’тан, которые лежали в свёртке среди моих личных вещей. Рядом с ними лежал нейрошредер, способный разорвать сам разум и смертельно ранить душу разрушительным потоком псиэнергии. Отравленные ножи, удавка, ещё одна полиморфина, чтобы сменить личину. Я могу бросить все попытки конспирации, прямо сейчас устроить бойню, открыть разлом и попытаться добраться до Эльдрада Ультрана.

Однако спешить было нельзя. Надо было добраться до провидцев, выявить их слабые места и когда Алый Король даст сигнал, то они должны будут пасть первыми, существенно ослабив Ультве. Вместе с тем сама идея попытаться убить Эльдрада Ультрана в одиночку полная глупости и инфантильности, что кажется возвращалась ко мне из-за существования среди этих витающих в облаках юных аелдари.

Нет, надо унять чувства, вырезать их калённым железом и взять ситуацию в руки.

— И начать надо с отголоска убийцы, — произнёс я, после чего мои глаза засияли пурпурным огнём.

В одно мгновение Юртен упал и убийца прорвалась вперёд, легко обогнув вставшего на пути Алора. Другие же не успели даже среагировать, но благо в этом не было нужды. И один мой взгляд обрушился всей моей волей на отголосок, что пытался ужалить меня и ранить, что поджигал гигантское древо и наносил удары по другим отголоскам.

— СКЛОНИСЬ!!! — проревел я и едва не расплавился камень в моей комнате, столь сильно разгорелись руны.

И скован оказался этой борьбой убийца. Но убивать я её не хотел, мне нужна была власть над ней и все её умения. Жажда контроля затмила мой взор, ведь если я не мог справиться с каким-то жалким отголоском, то как я смел просить себя других называть себя Повелителем Перемен и Владыкой? А именно на этот уровень я претендовал, не желая размениваться на роль шестёрки.

Но вот когда колено убийцы преклонилось, у меня появилась возможность её убить, но вместо этого я уколол прямо в её сердце, что было ошибкой. Ведь подобравшись слишком близко я и сам дал ей возможность для атаки. Подобно игле была подобная её душа, такая же прочная как у Юртена, но способная на вероятную хитрость. Ради служения Человечеству ассасин был готов сделать всё что угодно.

Буквально всё, даже позволяла частично себя поглощать, но только для того, чтобы стать бомбой замедленного действия. И обученная в своём храме она даже в такой неожиданной ситуации быстро адаптировалась и находила такие лазейки, что были неизвестны даже мне, хотя я тут был главным.

— Рано или поздно, я запру тебя! — взревел я, после чего покинул душу и почувствовал как под одеждой распространяется кровь.

Психическая рана убийцы оказалась настолько сильной, что рана возымела и физическое отражение, запачкав белую одежду. А я обнаружил, что стою среди собственного комнаты и бардака, повсюду валялись разорванные книги, сломанная мебель, пока пол и стены всё ещё покрывались психическим инеем.

— Что происходит? — поинтересовалась Птичка, приняв более свободный облик и покинув оболочку в виде броши.

— Какой смысл во всём этом? — спросил я, после чего воплотил в руках Перо Тзинча. — Когда даруя тебе возможность изменить судьбу, Повелитель Перемен продолжает смеяться всеми лицами, зная что ничто тебя уже не спасёт. Как только Гаргатулот ему надоел, он стёр его без труда. А я даже в подмётки не гожусь ни ему, ни другим высшим демонам. К чему все эти трепыхания, когда всё предрешено? Ты же и сама видела то будущее, что показал нам Император и Тзинч. Так скажи мне, разве оно действительно станет лучше? Разве это что-то изменит?

— Я… я не знаю… я всего лишь птичка.

— А мы всего лишь люди. И никто из нас, ни инквизиторы, ни астартес не знает, что делать.

— Всего лишь люди?! — тут же возмутился Сиберус. — Не знаешь, что делать, так я скажу тебе! Сражайся за тех, кто на это не способен! Пусть хоть захлебнуться и Хаос, и Империум в своей лжи! Плевать! Делай то, что можешь ты и не оборачивайся!

— И быть человеком куда лучше, чем астартес. Спустя столько времени проведённые здесь… я уже лишился возможности гордится тем, что имею так много общего с другими Его Ангелами, из которых лишь горстка не забыла, что она щит, а не меч, — добавил Алор.