— То чувства из глубоких эмоций. Те что так ярко играют в нас и по воле эмпириев порой вынуждают совершать глупые поступки. Это заложено в нас самими Творцами, проявляется в нас в биологических процессах. С этим трудно бороться, особенно когда не понимаешь как… но они понимают, и к ним надо прислушиваться. Ведь на Ультве ни у тебя, ни у меня, ни у других нет врагов. Каждый пытается тебя понять, каждый хочет помочь, но порой… порой сложно найти те слова и те дела, чтобы показать это таким образом, чтобы не потерять смысл во всех этих деталях, что разделяют нас и наши души, — в очередной раз я пытался объяснить одно и то же с помощью уже новых слов.

— И какой из меня получится воин? Я даже крови собственной боюсь, только палец порежу и… всё… — грустно и совсем разбито произнёс юный Миалнрин, что был так напыщен и горделив на публике, но когда мы остались с ним поговорить по душам…

То не было больше нужды корчить из себя то, чем он не являлся. Желающий подрожать своим кумирам, тем кто был для него сродни богам, родителям, что шли по Пути Командования. Они вели других и всегда были идеальные. Никогда и ни при каких условиях, ни дома, ни уж тем более среди других эльдар, его отец не позволял себе слабости. Он был словно гора, за которой можно укрыться любому.

Таким пытался стать и Миалнрин. Он видел пример, хотел подрожать, но не мог понять, что прежде чем таким стать его отец прошёл невероятно долгий путь. И теперь взяв на себя такую ношу… он совершал те же ошибки, что совершил бы любой. Но был к себе излишне строг. Не имея ни реального опыта, ни ещё сформировавшего характера, он также как и многие другие лишь искал этот Путь, но почему считал… считал, что должен стать как его отец.

А в душе ещё жил… не знаю, даже не ребёнок, а просто… просто словно у него какой-то кризис среднего возраста начался ещё в подростковый период. Он уже сравнивал себя с другими, при чём не с ровесниками, а с более зрелыми эльдарами, которые порой даже десять раз старше него были. Они уже добились успеха, а он…

Он ничего не добился, а очень хотел этого, прямо сейчас. И нельзя было сказать, что он хотел добиться чего-то ради славы, ради мнения других, просто это было важно для него и без этих успехов он не мог уважать себя сам. В результате его очень сильно тянуло к Пути Воина. Он так хотел взять оружие в руки и сделать что-то реальное важное, защитить Ультве и доказать себе, что он на что-то и годен.

— Да-да, я понимаю, есть куча других важных дел. Все Пути важны и всё такое, но… не чувствую я того, что делаю что-то важное. Читаю все эти книги… эти люди делают за сорок лет больше, чем я сделаю за тысячу. Нет, серьёзно, ты сам читал про Солара Махариуса? В двадцать лет уже командовал десятками тысяч. В тридцать взял под начало миллионы.

— Тебе не стоит сравнивать себя с другими. Сравнивай себя с самим собой, но вчерашним. А то по твоей логике, тут вся Ультве должна в депрессию слечь, потому что никто из них не Махарий, не Эльдрад Ультран, не Азурмен, не… список там продолжи сам. И знаешь, ты уже сделал довольно многое, когда собрал всех нас здесь и дал возможность для самовыражения без осуждения. Если бы не ты… то не написаны были написаны все наши стихи, книги, картины, как и не было бы многих скульптур и… и кто-то вместо того, чтобы расцвести просто завял. Ты это сделал. Не Махарий, не Эльдрад Ультран, не Азурмен и не… список там опять же сам продолжай.

— Думаешь… у меня получилось бы пройти Путь Воина? — спросил Миалнрин, который всё равно был зациклен на своём.

— Да. Я уверен, что получилось бы. Ты достаточно упорен. Но если ты так сделаешь, то поступишь крайне эгоистично и проиграешь собственной Тени. Проиграешь эмоциям, что привели к грехопадению. И повторишь глупости, что натворил я.

И таких бесед было довольно много. Каждый из них был в моей абсолютной власти. Они слушали меня, а значит я мог внушить им любую идею. Вопрос был лишь во времени и затратах ресурсов. Подкинуть нужную книгу одному, одним вопросом разрушить душевное равновесие другому… посеять конфликт одним словом или наоборот даровать покой и уверенность в себе.

Я был словно бог. Это чувство одновременно и пьянило, так и хотелось сделать что-нибудь… грандиозное. Например подобраться к родителям Миалнрина, после чего выйти в высший свет и возможно нанести какой-нибудь удар. Однако я не позволял себе спешить и был полностью уверен в том, что Шол’Риан следит за мной и испытывает меня. Одна ошибка и всё, меня спалят.

Потому я действовал крайне аккуратно, ещё даже более осторожное чем раньше. И может быть я вновь не следил и не собирал активно информацию, но бесполезным я не был. Ведь пока Шол’Риан следит за мной, он не следит за Перевёртышем и другим агентами, что вовсю уже плетут свои козни. И как только ошибётся кто-то из них… там глядишь и мне возможность подвернётся продвинуться в своём проникновении.

Так или иначе закрепился я хорошо, и хоть я временно был ограничен от арсенала Ваула, но скоро туда вернусь. И буду иметь верящую мне от и до Милрану. А там развернуться уже будет куда, главное только выждать момент получше. Так что не завидовал я Ультве.

Ведь с учётом накала их обсуждений… одна искра и начнётся бойня, где друкхари будут резать иннари, а Чёрная Стража узнает, что арлекины уже проникли через первые два слоя их корабельной защиты.

* * *