— Ересь.

— Правда, которую ты всячески отрицаешь, погружая себя в пучину невежества, куда действительно не добираются щупальца Хаоса, но и куда здравый смысл тоже никогда не проникнет.

И повернув вентиль газового баллона я вновь опустил сварочные очки. Могучие титаны шествовали по мирам, ведя за собой сотни тысяч тяжёлых танков. Они захватывали мир с помощью своей необъятной силы, что втаптывала орды демонов в грязь. Как я мог захватить этот мир-крепость, который был готов к своему последнему сражению? Явно не в лоб.

Как и спустя столько времени в варпе, в окружении других тзинчитов, я может и не научился врать столь же искусно, как это делают лучшие слуги Повелителя Перемен, но одну истину я уже усвоил. Важно не то с какой силой ты бьёшь, а куда ты бьёшь. Слабые места есть у всего, величайшие империи рушились не из-за внешнего врага, а из-за внутреннего. И чем сильнее Робаут Жиллиман закручивал гайки, тем больше возможностей он давал для того, чтобы Хаос одержал верх.

Этот мир не был исключением. Болезненный и серый, здесь псы Золотого Трона сделали всё то, что теперь будет обращено против них. Одним небольшим толчком будет обрушена лавина, которая снесёт всё на своём пути. И никакие титаны или бесчисленные полки Имперской Гвардии не смогут этого остановить. Ведь главная слабость Империума была в том, что его и спасло после в первые тысячелетия после Ереси Хоруса.

Догмы, бюрократия, невежество, диктатура — вот они, четыре всадника апокалипсиса, вместо которых все видят Четвёрку Тёмных Богов.

— Нет! — воскликнул я, после чего сбросил со стола неудачную заготовку, принявшись делать новую.

Она была недостаточно качественной. Да, она была хороша и была куда лучшей альтернативой, чем ничего. Однако этого было недостаточно, потому что я так решил. То что я собирался сделать не потерпит халатного отношения. Я должен был сделать то, чем не будет стыдно воспользоваться мне. Нет, надо было сделать даже лучше, чтобы мне не стыдно было дать это другим.

Дыра в потолке, труба, газовый горн. Вот я уже сам разогревал купленные детали, после чего молотом придавал им нужную форму. С трудом, аккуратными ударами, с болью в старых суставах, используя лишь одну руку и архаичный механический протез, недалеко ушедший от простой палки.

Неделю я не вылазил из мастерской, переводя всю бумагу и раз за разом переделывая заготовки. Это была нестандартная задача, для такого не создаются СШК, надо было думать лишь своей головой. И я думал, так как мог, изобретая велосипед раз за разом и в конечном итоге создал то, что меня удовлетворило.

Раздался гул двигателя, после чего он был помещён на каркас экзоскелета, в который влез я. Это была не боевая модель, как и физический потенциал от ношения подобной штуки не возрастал в разы. Падала подвижность, громоздкая конструкция выглядела неудобно, как и двигатель за спиной постоянно дымил и шумел. Но зато я вернул себе возможность ходить.

Шесть сервоприводов были синхронизированы, благодаря своей конструкции нагрузка распределялась равномерно, а в случае необходимости экзоскелет мог брать и вовсе всю нагрузку на себя. Но на этом я не остановился, ведь отточив понимания механики, я начал чертить новые изобретения. Протезы рук, которые не нуждаются в электричестве и являются чисто механическими. За счёт движения по оси, пальцы фиксируются и перестают двигаться, в свободном положении пальцы же двигаются довольно легко, что позволяет схватиться, а затем закрепить механизм.

Да, кружку взять будет трудно, но лучше чем ничего. Как и в целом таких протезов было много. А после, под удивленный и возмущённый возглас, я достал из спальни Сиберуса Божественное Откровение, священную книгу, которая была в доме каждого гражданина Империума. Замерев в ужасе и ожидая самого худшего он начал следить за тем, как я вывожу слова на бумаге.

Однако вдруг он понял, что я не собираюсь проводить какой-то ужасный ритуал, как и осквернением Божественного Откровения не пахло. Я просто переписывал отрывками отдельные моменты, раз за разом, одно и то же, на разные куски бумаги. Это было крайне странное зрелище и Сиберус ещё не понимал, зачем я это делаю.

— Лектицио Дивинитатус, Божественное Откровение, книга Лоргара, первого павшего примарха, — говорил я вслух, чтобы Сиберус точно ничего не пропустил. — Когда Император убил своего сына и оставил своих сыновей в окружении созданным Им проблем, именно эта книга послужила предметом объединения Человечества вокруг одного и того же. Вера стала сердцем Империума, благодаря вере он не раскололся вновь на миллионы осколков, как во время Эры Раздора.

— Что ты задумал? — ужасающе прошептал Сиберус, перечитывая отрывки. — Что ты делаешь?

— Но именно эта вера и является главной слабостью Империума. Одна и та же книга, которую сорок тысяч раз переиначили, давая удобные для экклезиархии трактовки. Живи ради Него, умри ради Него, всё остальное — не важно. Они хотели создать удобный скот, использовав для этого то, что написал предатель, ввергнувшись галактику в пламя Хаоса. Как иронично, как смешно…

— Нет, даже не думай…

— Но трактованием может заниматься каждый. И даже Лоргар, ослеплённый божественностью отца, лучше других понимал всю важность Имперских Истин, которые отразились и на Лектицио Дивинитатус. А значит если мы уберём лишнее, расставим акценты, то…