…Мелькают ловкие, проворные руки, а стоящая за соседним столом темноглазая девушка, ученица, нет-нет да оторвется от работы и посмотрит восхищенным взглядом на те чудеса, что возникают по воле кондитера.

Пожалуй, и не сосчитаешь, сколько вот таких молодых переимчивых, ждущих только опытного внимательного учителя, обучила своему делу Мария Васильевна Алашеева.

Ее ученицы Шура Бухарина, Клава Рассыльных стали неплохими кондитерами. Вот и здесь в столовой уже два самостоятельно работающих кондитера — Лиля Яхина и Нина Лукина, питомицы Марии Васильевны.

Но не только за умение и сноровку любят в коллективе Марию Васильевну. «Душевный, хороший человек Мария Васильевна» — эти слова слышишь от каждого, с кем заговоришь об Алашеевой.

Чутко сердце у этой уже немолодой женщины на чужую беду. Всегда найдется у нее для другого и теплое, сердечное слово и ненавязчивый, материнский совет.

У самой Марии Васильевны жизнь сложилась нелегко. Но не замкнулась, не стала глухой она к горестям и радостям других, а наоборот, еще больше потянулась к людям, к товарищам по работе.

Однажды, когда выдалась свободная минутка, Мария Васильевна поведала о своей трудной судьбе, о своей душевной боли, что и до сих пор не оставляет ее.

Еще в ту пору, когда многие дети думают только об играх да забавах, пришлось ей думать о куске хлеба. Не принесло радости и раннее замужество. Обиды и слезы — вот что вспоминает она о своей семейной жизни. Только материнство осветило ее жизнь, дало новые силы, заставило многое забыть и простить отцу ее двух сыновей. Но однажды, как гром среди ясного неба, пришло несчастье. Пропал пятилетний сынишка Коля. Только что привела она его из детского садика, только вот стоял он возле большого камня у калитки, что служил скамейкой, и вдруг исчез. Сколько ни искала, куда ни писала Мария Васильевна, мальчик словно канул в воду. Чья-то недобрая рука увела ребенка от родного дома. Не просыхала подушка от слез, время не могло излечить материнского горя. Только на работе забывалась Мария Васильевна, только благодаря теплому участию окружавших ее людей оттаивало оцепеневшее сердце. Вот тогда-то и поняла, оценила она, как хорошо, когда человек неодинок, когда есть друзья, любимое дело.

С того черного дня, когда обезумевшая от горя мать оббегала полгорода в поисках своего сынишки, прошло долгих 18 лет. Второй сын Марии Васильевны Виктор, приехавший в отпуск, подошел к дому. У калитки, на камне сидел неизвестный мужчина.

— Скажите, вы давно здесь живете? — обратился он к Виктору.

— Всю жизнь, — недоумевая ответил тот.

— А не знаете, не пропадал здесь у кого-нибудь ребенок, — снова несмело спросил незнакомец.

— Пропадал. У меня брат исчез, только очень давно, — уже волнуясь ответил Виктор.

Через минуту стало ясно, что перед ним его родной брат. Он пригласил Николая в дом, но не к себе, а к соседям. Нужно было как-то подготовить мать.

Из «подготовки» ничего не вышло. Словно кто толкнул в сердце Марию Васильевну, когда Виктор зашел в комнату и, нервно снимая со стены детский портрет брата, вырвал его вместе с гвоздем.

Кинулась Мария Васильевна к соседям. Ну какая мать не признает сына! Каждую отметинку, каждую особинку на нем помнит она.

Но вместе с радостями пришли и нежданные муки. Радовалась, что жив, что сохранили ей сына незнакомые ей советские люди. В детском доме, где он рос, его воспитали, дали специальность. Остались в его памяти детские воспоминания, вспыхнувшие, когда Николай попал в Челябинск, и приведшие его словно чудом к порогу родного дома. Но не сразу приживается растение на прежнем месте, коль вырвать его надолго оттуда, где оно росло. Необычно сложилась судьба у паренька. Только в 23 года узнал свое настоящее имя и фамилию. Не смог простить он отца, считая его косвенным виновником того, что все эти годы был лишен семьи и материнской ласки, так как было подозрение, что Николая увела в детстве женщина, желавшая разрушить семью Алашеевых. Закралось у него чувство обиды и на мать, что не ему, Николаю, отдавала она свою нежность и заботу, которые так нужны были ему.

Пожив недолго в семье, Николай снова уехал далеко от дома на новостройку. Нелегкий путь еще надо пройти материнскому сердцу, чтобы отогреть сердце сына, заставить его все понять, обрести его доверие. На это нужны силы, твердость духа. Кто поможет ей в этом? Мария Васильевна знает твердо: люди, простые советские люди, такие, как она сама, всегда готовые прийти на помощь другим. Она пишет туда, где работает Николай, на это сердечно откликаются незнакомые, но сочувствующие ее беде люди. С их помощью она ведет борьбу за сына.

С такою же готовностью откликается и она сама, когда к ней приходят за советом и помощью, каким бы ни было это дело: будь то водопроводная колонка, что нужна жителям, или посадка деревьев, которые необходимо защитить от гибели, или неполадки в соседней столовой. Не только как депутат, по велению долга, она помогает людям по велению своего сердца. Так делала Мария Васильевна всегда, когда ее выбирали то профоргом, то народным заседателем, она не числилась на какой-то общественной должности, а просто выполняла главную цель, что навсегда определила себе в жизни — быть полезной людям.

Т. Чап

СЕРДЦЕ, ОТДАННОЕ ДЕТЯМ

Надежда Сергеевна СИНИЦЫНА.

Непомерно долгой кажется ночь. Не смыкая глаз, сидит молодая мать возле детской кроватки, с тревогой вглядываясь в раскрасневшееся лицо малыша, прислушивается к его неспокойному прерывистому дыханию.