— По итогам операции я принял решение, — начал Такэда. — Мы начинаем принудительную ротацию бортовых и временно сухопутных экипажей.

— Айвен Ива… — начала было Рысь, но Такэда оборвал её одним движением руки перед собой в хорошо знакомом жесте посадочного сигнальщика.

— Никакие аргументы экипажей не принимаются, — отрезал командир судна. — Ни от кого. Хоть сама Газель придёт папой грозиться! Наша ситуация ненормальна, и её надо исправлять.

— Да, командир, — вздохнула Рысь. — Когда мне собирать вещи?

— А ты что дела не просмотришь даже? — удивился Такэда. — Я тебя позвал вообще-то потому, что их штатно из сейфа за пределы отсека выносить нельзя. Рано ещё вылет планировать, давай сначала хотя бы два состава начерно согласуем и утвердим.

— Командир? — растерянно переспросила Марыся.

— Так, — Айвен Иванович Такэда вышел из-за стола. — Видимо тут какое-то недопонимание. Мне нужно, чтобы ты сформировала мне два рабочих состава для скользящей замены экипажей на палубе. Теперь мы гарантировано можем встречать и сопровождать эти самые экипажи в любых условиях. Решить задачу нужно так, чтобы в любой точке нашего штатного снабжения мы в пределах шести часов могли заменить людей согласно предварительному запросу. Поскольку встречать их тебе.

— Мне? — голос Рыси предательски сорвался.

— Ты единственная, кому я могу поручить такую работу с людьми. Ну, Газель ещё, — уточнил Такэда. — На возвращении прикрытием от имперцев занимались из всех, кому это было на планировании штатно поручено, ты и она. Но Газели бортовые экипажи на вылетах нужно будет гонять, а вот для суши у меня до последней операции попросту не было никого. Теперь есть. Ты. Остальным я живых людей поручить не могу и не имею права.

— Командир, — Рысь запнулась. — Я…

— Ты, — вздохнул Такэда. — Что ж вы так хреново взрослеете, принцессы…

— Я согласна, — решительно подтвердила Рысь. — Давайте сюда личные дела. Выберу… не совсем безнадёжных. А остальных на пролётах натаскаем. Об коллектив. Годится?

— Годится. Один только вопрос. Последний. — Такэда вздохнул. — Я не понял, ты что, правда весь наш разговор со жвачкой во рту провела?

— Ах, да. Командир? — звеньевая голова протянула Такэде дешёвую бумажную обёртку, уже окончательно лишённую какого бы то ни было товарного вида.

— Серьёзно? — удивился Такэда. — Рысь, тебе сейчас бы не резинками баловаться, а где в кубриках с девчонками по-тихому накидаться…

— Да вы тут сговорились все, что ли? — взвыла она. — Не беру я в рот! Ни капли, ни дюйма, курва! Мы как с Яськой на тот Новый год в седьмом классе проблевались дальше, чем видели, так и пообещали друг-дру… уууу…

Рысь уткнулась командиру в мундир и совершенно не сдерживаясь завыла в голос.

Такэда, надо отдать ему должное, заткнулся, старательно забыл про идеальную чистоту мундира и обнял девушку обеими руками за содрогающиеся плечи.

Интерлюдия. Где-то в Архипелаге.

— Боги пресветлые, дайте мне силы! — искренне взмолился командор-поручик Былко-Буховцекий из глубин уютного кресла в командной рубке, — или хотя бы дайте ответ, почему меня окружают идиоты?

Боги крик души командор-поручика привычно игнорировали. Как и окружившие Былко-Буховцекого идиоты, они же, в судовом журнале, вахтенные крейсера ПВО «Баторовка».

За полгода службы они чётко усвоили, что перевод на совсем новый крейсер оказался не долгожданным повышением, а жутчайшим наказанием. Для всех. Только по этому поводу мнение командира и остальных членов экипажа совпадало полностью.

Единственный и горячо любимый сын одного из лидеров демократов до последнего времени совершенно искренне полагал, что для офицера штаба флота военное время от мирного может отличаться лишь количеством попоек по поводу и без.

Незначительно отличаться. Если флотский офицер, не может в любой момент придумать не меньше трех убедительных поводов надраться, он существо никчёмное и презренное, однозначно.

Достойно таковое существо протирать штаны в самом дальнем пункте временного базирования, да и то — до момента, когда его станет можно будет выпнуть на пониженный за трусость пенсион.

Увы и ах, оказалось, что у военного времени также имеются другие особенности. Например, офицерам без реального боевого стажа немного сложно быстро расти в чинах. А уж получение орденов из категории «флотоводческих» требуется обосновать какими-то там боевыми заслугами, а не единственно верными соображениями «какая висюлька лучше подойдет к парадному мундиру?!»

С отсутствием пары-тройки орденов Былко-Буховцекий мог бы и смириться. Но, как назло, во время очередных веселых покатушек его «Джурай-Эсквайр» сбил какого-то зазевавшегося калеку на костылях.