Он провалялся неделю в больнице, после, пугая маму, еще одну проходил с жуткими синяками под глазами, а затем подвергся довольно унизительному сочувствию со стороны коллег. Почему унизительному? Потому что в их «Олежка, всякое случается!» и «Чего ж ты пятак не бережешь?» четко читалось: «Вот везде ты, малой, приключения на свою задницу отыщешь».

Так что очень ему хотелось сделать что-то эдакое, доказать всем и вся, что он не лыком шит и ломом подпоясан. Нет-нет, никакого тщеславия, чего-чего, а такого за Олегом сроду не водилось. Легкое позерство – да. Любовь к туманным фразам и некоей многозначительности – тоже. Но чтобы мериться с кем-то, кто выше на стенку писает? Это точно нет.

Хотя правды ради стоит признать, что в школе он всегда был на вторых ролях. Но там понятно – на гитаре Ровнин играть не умел, в морду при первой же возможности ближнему своему не давал и связями среди районной братвы похвастаться не мог, а без этого в первые парни на деревне выбиться было не то, что трудно, а просто невозможно. Да и после, уже в институте, тоже не сильно котировался по причине средних в целом способностей, не слишком высокого благосостояния, а также отсутствия связей, которые следом за получением диплома могут обеспечить стремительный карьерный рост, переезд в Москву и прочие перспективы. Но тут от него не все и зависело, имелась масса побочных факторов.

Только сейчас-то все по-другому.

Ну и плюс еще один очень важный момент. Информацию о том, что в машине двух братков из бывших чикуновских будут находиться стволы для перепродажи, ему слил личный информатор. Его собственный информатор, которого он завербовал не так давно. Нет, он знал, что этот Валек «барабанит» не только ему, но все равно – здорово же! И вот как не реализовать такую оперативную информацию? Да он себе такого не простит.

Нет, понятно, что большинство сотрудников только пальцем у виска повертят, мол, вон чего наше дитятко еще отчебучило, ибо ничего серьезного в этом задержании нет, оружия на руках у народа и по Саратову, и по стране в целом сейчас столько, что в армии, наверное, меньше. Но он хоть сам себя не пойми кем перестанет ощущать. А то ведь вечерами, перед сном, в голову разные нехорошие мысли начали приходить. Сначала думалось о том, что он, возможно, себя переценил и это все не его, а после возникали фантазии, в которых фигурировал прилавок, заваленный кожаными кепи на пару с барсетками, и толстая пачка денег, которая гипотетически была бы заработана на Крытом в разы быстрее, чем в ОВД.

Нестеров к тому времени, когда Олег вынырнул из своих мыслей, уже перестал предаваться воспоминаниям, допил чай и задремал. Он слегка похрапывал, а лицо его то и дело озаряла безмятежная, почти детская улыбка. Наверное, Сан Санычу снилось, как он вышел на пенсию, пошел на рыбалку и взял на майского жука двух-, а то и трехкилограммового язя.

– Придется все делать самому, – подвел результат измышлений Ровнин, засунул в сейф дело о краже канцелярских принадлежностей, месяц как совершенной из магазина, что находился на улице Маяковского, прихватил рапорт, написанный еще с утра, и направился к руководству.

– Нет Емельяныча, – сообщила Олегу совсем юная Оленька, приходящаяся начальнику племянницей, и выдула розовый пузырь из жвачки, который тут же звучно лопнул. – Слушай, не собираешь наклейки с Арнольдушкой? Мне просто опять с Сарой Коннор досталась, а у братишки таких уже штук двадцать, если не больше. Он все какую-то «восьмерку» ищет, где Терминатор с пацаном по рукам бьют, говорит, что вот эта и есть самая редкая. Правда, в последнее время, по-моему, сомневаться начал, что такая вообще существует. Так что, если нужна – бери.

И она протянула ему бумажку, на которой растрепанная Сара Коннор собиралась пальнуть по всем врагам из большого ружья.

– Оль, а ничего, что мне двадцать один годик? – чуть ошарашенно спросил у нее Олег, а после постучал пальцем по погону. – И я лейтенант милиции?

– А чего, лейтенанты милиции наклейки не собирают? – резонно возразила ему Оленька. – Или «Терминатора» второго не глядят? Вон у Васька вся торпеда его «девятки» Шварцем обклеена. Ну, там, где икон нет, конечно. Ой, ладно. Не хочешь – не надо.

– Не обижайся, – примирительно попросил Ровнин, – я ж не со зла. Просто мне как-то не до наклеек, у меня тут дело нарисовалось, которое с Емельянычем надо обкашлять.

– Да фиг тебе! – чуть мстительно хихикнула девушка. – Он к генералу поехал, причем на дачу, а не в «Большой дом». А там пиво, раки, а после водочка, как положено. Если завтра днем нарисуется – считай, повезло. Только все равно болеть станет, потому лучше к нему не соваться.

Настроение у Олега совсем уж испортилось, настолько, что он очень опрометчиво отказался от приглашения кудрявой и глазастой Оленьки посетить нынче вечером с ней вместе весьма популярный клуб «Ротонда» в который нежданно-негаданно нагрянула большая московская знаменитость – DJ Or-Beat. Тот самый, который был номер один в России по стилю нardcore и вел ломовейшее шоу «Орбитальная станция»!

Ровнин не очень хорошо разбирался в музыкальных стилях, а радио если и слушал, то в основном как фон, потому быстренько отказался от предложения и покинул приемную, даже не представляя, какую тем самым нажил проблему на свою голову. Очень молодые и очень красивые девушки таких отказов не забывают и не прощают никогда, даже когда становятся бабушками. Для них такой отказ равен объявлению войны, тотальной и на уничтожение.

Впрочем, Олега это все совершенно не волновало, он выбросил Оленьку из головы, еще даже не закрыв дверь приемной. Он прикидывал, как теперь ему быть. По уму – надо забить на этих братков. Не сложилось и не сложилось. Бывает.