Шрифт:
Нет, не кто-то. Я.
– Насть, что это?
Он бросил на пол тканевый темно коричневый чехол. И даже с моим зрением можно было прочитать ярлычок Армани на фирменной вешалке.
– Насть, что это?
Он бросил на пол тканевый темно коричневый чехол. И даже с моим зрением можно было прочитать ярлычок Армани на фирменной вешалке.
– Костюм.
Во рту стало сухо, будто с похмелья. Я облизала губы и сглотнула, точнее попыталась, потому что у меня ничего не вышло. Вязкая слюна просто застряла где-то в глотке, мешая дышать.
Главное не нервничать. Сейчас досчитаю до десяти и успокоюсь.
Но взгляд выдавал меня с потрохами. Глаза нервно бегали от тряпки перед ногами к Тимуру, совершенно печальному, даже убитому.
– Знаю, что не зонт. Какого хрена нам привезли именно этот костюм?
Пауза затягивается и нужно что-то ответить. Помню, у меня был план, но забыла, в чем тот заключался. Кажется что-то про…
– Я только что из магазина, - вырвал меня из оцепенения Тимур, - они ничего не напутали, а привезли ровно то, что мы оплатили. Точнее ты оплатила. Прикинь, мне даже показали чек. Так что повторяю свой вопрос. Что. Это. Такое?
И вот странность. Во всех словах ни единой буквы «р», но почему-то казалось, что Тим рычит как дракон и даже пускает пар носом!
Ссоры никогда не были моей сильной стороной, а в отношениях с Тимуром я вообще забыла, что можно о чем-то ругаться! Потеряла бесценный навык, привыкла, что все будет по-моему и как-то расслабилась.
А зря. Руки потели, пальцы напряженно подрагивали, когда я поправляла подол платья. Сейчас казалось так неуместно встречать Тимура в этом черном и кружевном недоразумении, но и прервать скандал, чтобы переодеться тоже как-то... Да что за глупости мне в голову лезут?!
– Мам, все хорошо?
Я резко обернулась на звуки голоса. Тома стояла на пороге и таращила на меня большие, испуганные глаза.
– Все отлично. Зайка, посиди пока в комнате, поиграй. Я закрою дверь, если ты не против?
Не дождавшись ответа, я мягко толкнула ручку, и уже через секунду услышала щелчок замка. Этот тихий звук прозвучал громче взрыва, так что я даже вздрогнула, но тотчас взяла себя в руки:
– Тимур, я все объясню.
– Разумеется, объяснишь.
До выхода из дома оставался час, и хотелось провести его не так. Не ругаясь, не выясняя, кто больше не прав, потому что очевидно – во всем виновата я.
И я даже готова это признать. И сейчас абсолютно не важно, в каком костюме будет Тимур, пускай просто не смотрит на меня своими воспаленными, сухими, как на морозе, глазами.
– Сейчас, - твердо произнес он, и одно это слово разбило все мои надежды на то, что обойдется.
Нетвердой походкой я дошла до кухни и села за свой стул. Господи, я уже ненавижу эту комнату! Клянусь, я сделаю здесь ремонт, переклею обои, переставлю мебель, сожгу все к херам, потому что невозможно постоянно вспоминать обо всех плохих словах, сказанных и услышанных здесь!
– Если ты будешь ругать меня…
– Не буду, - отрезал Тим. – Ты не мой ребенок, а я не твой отец. Я просто хочу знать, зачем ты меня обидела, тем более... специально и в крысу, как… как…
– Как любящая тебя женщина?
– Я натянула на лицо искусственную улыбку.
– Как эгоистка, которой нужно, чтобы все было по ее, - отрезал Тимур.
И сразу стало понятно, что легкой перепалкой дело не решить. И что это не та ссора, за которой последует шумное примирение в спальне. А главное, что сейчас, видя состояние Тимура, я, правда, не понимаю на хрена покупала тот костюм! Ну, серый и серый, какая разница? А нет! В меня тогда как бесы вселились и теперь я расхлебываю говно, которое сама же и начерпала.
– Хорошо, как эгоистка, ты прав. Я просто хотела, чтобы ты был самым красивым.
– Для кого, Насть?
– Да какая разница? Для меня, для себя, для всех остальных!
– Я себя устраиваю, тебя раньше тоже, получается для всех тех, кто считает, что я до тебя не дотягиваю?
Я рассмеялась, но замерла, наткнувшись на угольно-черный, непроницаемый взгляд . Тимур не смотрел. Он прожигал глазами.
Ох. Я схватилась за край скатерти и скрутила ее в плотный жгут. Руки беспокойно подрагивали, выдавая мое волнение. Сердце отбивало барабанный марш – быстрый и напряженный.
– Тимур, никто так не считает. А если и проскакивают такие мысли, то мне на них все равно.
– Знаешь, - он говорил медленно, почти нараспев, но от его спокойного голоса у меня по спине пробежал холодок, - раньше мне казалось, что ты недолюбленная, потерянная девочка, которую нужно спасать. Знаю, что идиот, раз купился на это. Потому что спасать никого не надо, в принципе не надо, а тебя особенно. А ты… ты просто ссыкуха!
Брови от удивления взлетели вверх. Никогда раньше меня так не называли.