— Но всё равно — сильно. Только зачем тебе эта дыра? — указал он на потихоньку остывающий, десятисатниметрового диаметра, ровный тоннель в стене.

— Так я же сказал — у Гиен там какое-то помещение. И не одно, судя по всему.

В этом меня убедили записи с камер, с которыми мне чертовски повезло: ИИ ещё не было, а простая, на скорую руку собранная программа слежения только чудом отметила закономерность.

А именно, группа высокопрофессиональных бойцов, с мощным оружием, регулярно, на шесть часов в сутки, каждый раз в одно время и в одном месте исчезали в небольшом здании под контролем Гиен.

Само по себе это было интересно. Но когда в этом же здании, правда в разнобой, стали исчезать не маленькие группы «обычных» бойцов, я понял, что это подземная база.

Пробиваться поверху желания не было. Понизу — не выходило. При этом, Гиены явно начинали выигрывать в противостоянии, что мне не слишком понравилось.

И вот, сложилось одно к одному. Хотя и провести диверсии, с захватом добычи, может и не помешает. Посмотрим.

А сейчас, дождавшись когда туннельчик остыл достаточно, я запустил туда паучка-робота.

— Так вот, — продолжил я. — Сейчас в этом помещении около сотни наёмников, в крутом обвесе — ты знаешь, — на что Кирпич понимающе кивнул. — Можно было бы использовать газ, но есть идея получше. Там — воздуховод…

— Так по нему же можно пробраться! — вдруг выдал один боец.

— С чего ты это взял?

— Ей, во всех игрушках так!

— Мы не в игрушках, — под гыгыканье ответил я. — Воздуховод, в который залезет человек и сможет там пробраться делают только… настолько конченные идиоты, что у них мозгов на воздуховод не хватит, — хмыкнул я.

— А дальше? Вот добрался ты до воздуховода, и что?

— А там кроме сотни этих профи, пара сотен конченных алхимистов.

— А-а-а… — дошло до Кирпича, так как я стал выкладывать из сумки гранаты.

Двух типов: осколочные и дымовые. Дождался, когда паучок вернётся: в воздуховоде было отверстие, а тревоги не поднялось.

— Отойдите, — бросил я, смотря на ряд гранат.

— Помочь? — уточнил Кирпич.

— Справлюсь: самому проще. Время, — пояснил я.

И начал взводить и спускать гранаты по слегка наклонному тоннелю. Сначала — осколочную, для расчистки возможных препятствий. Потом — дымопылевую. Потом чуть побыстрее — следующую осколочную…

Через несколько секунд раздались взрывы, слившиеся практически в один: этакий рокот. Но время я подобрал точно, и обратно по туннельчику не политела ни одна из гранат.

А через пару секунд из тоннельчика раздалась заполошенная стрельба. Не смолкая, а даже нарастая.

— Неплохо получилось, — довольно констатировал я.

— Охереннно, — восхищённо заявил Кирпич, показывая два больших пальца. — А сейчас чего? — заинтересовался он.

— Заделываю, — пояснил я, замазывая тоннельчик пластами быстросохнущего бетонополимера. — Насчёт порядка в коммуникациях я не шутил, — пояснил я, ляпая последнюю полоску вязкой субстанции, разравнивая её и стягивая изгвазданные перчатки.

— Всё, домой, — объявил я.

И выдвинулись. А я прикидывал, как сделать «плазмомёт Мехова» уже не одноразовым. Довольно сложно, вообще-то… И без алхимической лаборатории не обойтись, пришёл я к не самому радостному выводу.

Несмотря на массу плюсов, проходящая магнитную ловушку плазма должна иметь температуру не меньше двенадцати тысяч. Иначе квантовый эффект не срабатывал.

Но материалы, способные выдержать температуры даже отражённого тепла — только алхимические. Или… нет, тоже можно. Но создать молекулярный принтер сложнее, чем завести алхимическую лабораторию. НАМНОГО сложнее.

Это принтер тоже понадобится, для звездолёта. Но до него годы и миллиарды, если не случится чуда, в которое я слишком не верю.

Так что решение — интересное, перспективное. И хорошо что проверил. Но на будущее.

Стали выбираться на поверхность, и тут мне на мобильник приходит сигнал тревоги. Взглянув на него, в голову только и пришло: нашла, блин, время!

Впрочем, следя за перемещениями фигуры на экране я даже немного обеспокоился о техническом состоянии. И ещё мне стало интересно, отчего я бегло проверил новости…

И не удержался от удивлённого посвиста вслух.

— Что такое, Марк? — уточнил довольный Кирпич, явно получивший удовольствия и от испытания, и от его результата.