Аркданс сегодня по моим жилам растекался особенно мягко, не как нечто чужеродное организму, а вполне себе мое собственное. Сделал заметку на будущее. Последнее, что услышал:

— Удачи… — наставила меня Мэй.

— Мистер Ли, рад, очень рад! — встретил меня в бежевом пиджаке с широкими лацканами мужчина неопределенного возраста. На левом запястье блеснули часы из прошлого тысячелетия, что-то, работающее не на атомных батареях, а простая механика. Или сложная.

Его лицо, острое, угловатое, было покрыто пигментными пятнами, а абсолютно седой волос сбивал с толку, сколько же ему на самом деле. Выглядел «старичок» невзрачно, если опустить дороговизну его наряда. Но я тут несведущ, никогда не следил за модой. Я же предстал перед оппонентом в простой рубашке навыпуск, слегка помятой мордой и подозрительным взглядом.

Мы встретились взглядами, поравнялись. Мне была протянута сухая, но крепкая рука уверенного в себе человека. Я пожал ее, и мы расселись друг напротив друга за дубовым столом. Не знаю наверняка, но над этим криптомиром постарались — либо Мэй, либо команда Сергея. Это точно не стандартный «пресет» из заготовленных, а тщательно сделанный вручную мир. Маленький, но все же мир.

Светлое помещение офисного стиля, в отделке смесь кирпича, бетона и дерева. Огромные панорамные окна, которые динамически подгружали картинку суетящегося Нью-Шеота. Кроме нас двоих тут не было никого. Температура, запах, освещение, все было очень нейтральным, не отвлекающим. Я мысленно хмыкнул, добавив еще один параноидальный пункт: если над миром старались, значит не просто так.

— Взаимно, Сергей. Как вас по отчеству? — выказал я уважение, то ли к возрасту, то ли к статусу. Так меня родители учили: вежливость мне ничего не стоит, но дает дивиденды.

— Предлагаю опустить формальности. Да и встреча у нас, прямо скажем, как у добрых друзей. Надеюсь, ты не обидишься, если я буду на ты и по-простецки: Майкл. — спрашивает он меня, и я чувствую, как невидимая рука уже щупает мой позвоночник. Это очень опасный человек, нутром чую.

— Не вижу преград, Сергей. Перейдем к делу? — попытался я удержать марку и, ко всему, еще и ускорить процесс донимающего меня вопроса.

— Не восприми как нравоучение, но вы, молодые, всегда так спешите. Вот посмотри на меня, — он сделал жест руками, указывая на себя открытыми ладонями, — мне уже сто, и это мне нужно суетиться, чтобы успеть побольше. Но я не спешу, смакую. — его цепкий, острый взгляд держался на одной точке. Кажется, он смотрел куда-то вглубь меня, буквально.

— Не восприму, у нас действительно есть существенная разница, как в мировосприятии, так и в субъективном ощущении времени. Так вышло, что мы родились в разные эпохи.

— Действительно, я родился в девяностых прошлого тысячелетия. — вскинул он голову и о чем-то мечтательно задумался. — Верил ли я в то, что доживу до таких седин? Что увижу чудеса прогресса и войну, последнюю, надеюсь, в истории человечества?

— Ровно как и я не верил, что увижу трущобы и торговцев органами. — скривился я.

— О, повсеместная история в моей юности. Продавали все, что продавалось, все, что удалось достать. — еще глубже погрузился он в воспоминания. — А то, что в современном мире многим не нашлось места, вина, отчасти, и моего поколения. Впрочем, не появись на улицах формирования, навроде сборщиков, мы бы с тобой не говорили.

Меня резануло упоминание сборщиков. К чему идет этот диалог? Топчемся на месте, но мою провокацию он сгладил, не повелся. Ладно, попробуем сыграть на этом поле.

— Да уж, не восприми как нравоучение, — процитировал его я, — но силами твоего поколения численность населения планеты сократилась до десяти процентов от его исторического максимума.

— Задумывался ли ты, что стало бы, останься нас в семидесятых столько же, сколько и составляла естественная популяция? — он подпер щеку тыльной стороной ладони и выжидающе на меня посмотрел.

— Полагаю, человечество встало бы перед другими вызовами, вместо того, чтобы угробить бесчисленное множество людей. Например, искались бы способы свалить с этой планеты куда-то в другую галактику, с большими площадями для развития и пополнения.

— Значит, тебе не чуждо созидательное. Это хорошо. — мягко он улыбнулся, сделав вывод. Не ожидая оценочных суждений в свой адрес я встрепенулся, и напомнил себе:

«Майкл, тебя испытывают, держи себя в руках. Меньше говори, больше слушай.»

— Итак, — негромко хлопнул он в ладоши, — настроимся на рабочий лад. А то наши команды заставляем ждать почем зря.

— Точно. — кивнул я.

— Сборщиков я упомянул не просто так. И, судя по твоей реакции, тебе о них тоже известно. Я буду откровенен: заслуга их формирований в моем долголетии имеется. Но, так же, я могу сказать это и о тебе. — заулыбался он, ожидая реакции.

Я, изо всех сил стараясь не проявить ни единой эмоции, держал морду кирпичом.