Я приблизилась.

— Ты просишь на тебе женится? — спросила он.

— Да, — легко согласилась я. — Предлагаю забрать мои руку и сердце.

Эсхард протянул раскрытую ладонь:

— Дай мне свой носовой платок.

Внезапный финал.

— Рука и сердце не нужны?

— Ты нужна мне вся, но сначала платок.

В легком замешательстве я сунула руку в карман брюк и вытащила мятый, как пожеванный, лоскут с полосатым шмелем в каждом уголочке. Три дня самозабвенно вышивала, пока сидела в родовом поместье и успокаивала нервишки.

— Он чистый, просто измятый. — Я встряхнула свое произведение рукодельного искусства и сложила аккуратным квадратиком. — А зачем он тебе?

— Когда женщина дарит мужчине платок, она дает понять, что готова на брак, — пояснил Эсхард, забирая у меня платок.

Невольно вспомнилось, как Данри скромно всучила владыке шкатулку с вышитым безобразием, в смысле, с красиво вышитой шелковой тряпицей. Какое драконье коварство!

— Ты будешь его хранить? — наивно уточнила я, мысленно умилившись такой поистине трогательной традиции.

— Сожгу, — объявил Эсхард.

— Ты собираешься спалить платок со шмелями, вышитыми вот этими моими руками?! — Я даже потрясла перед ним руками, выражая крайнюю степень возмущения.

— Хочешь сказать, что это и есть твои знаменитые шмели? — удивился Эсхард, присмотревшись к вышивке. — Почему они напоминают полосатые пятна?

— Владыка Нордвей, вам не хватает воображения! — рассердилась я. — И такта! Верните немедленно!

— Когда дракон сжигает в ритуальном огне подаренной женщиной платок, он заявляет, что нашел себе пару, — спокойно пояснил Эсхард.

Возникла странная пауза.

— Хорошо, жги, — милостиво согласилась я. — Но дай мне свою сорочку.

— В Родолессе тоже жгут вещи, когда соглашаются выйти замуж? — озадачился Эсхард.

— Шмелей на манжетах вышью! — проворчала я. — Платок — самый первый эксперимент. Сейчас уже рука набита. Мои шмели больше не похожи на полосатые пятна… Теперь они похожи на кляксы.

— Я с благодарностью приму твой дар и буду носить рубаху в полосатых кляксах, — серьезно кивнул он.

— И с усиками!

— В полосатых, усатых кляксах, — согласился Эсхард, и меня разобрал смех.

Перешучиваясь, мы дошли до гостевого дома. С самого утра возле каждой входной двери на территории академии на высоких металлических подставках установили плошки с угольками. Днем они источали розоватый дым, а с приходом темноты по горячим головешкам затанцевали ласковые язычки замагиченного пламени. По словам всезнающего профессора истории, этот огонь отпугивал злых духов и дарил дому счастье.

Возле каменных ступенек Эсхвард подхватил меня на руки. Удивленно охнув, я обняла его за шею и вопросительно посмотрела в лицо.

— Спасибо, — вымолвил он.

— За что? — улыбнулась я. — Ты мне даже еще рубаху не дал.

— Ты спрашивала о брачном танце драконов во время свадебного ритуала? — напомнил владыка. — Обещаю, что мы непременно будем летать вдвоем. Всегда. И ни дня не станем об этом жалеть.

— Даже если тебе до конца жизни придется ходить в рубахах с полосатыми кляксами? — пошутила я.

— Я буду носить их с гордостью, — поднимаясь по ступеням, пообещал он.

Секундой позже дверь перед нами сама собой отворилась. Из большой, просторной комнаты выплеснулся яркий свет. Сквозь дверной проем на нас смотрело торжественное собрание из седовласого ректора, преподавателей и Илайса, волосы которого после полета за вивернами окрасились синими прядями.

Изумленные встречей, мы дружно замерли. Похоже, просьбу организовать трапезу ректор воспринял как приказ быстренько собрать ужин для административного состава… Тихий, непритязательный ужин всего-то на дюжину человек.

Эсхард невозмутимо опустил меня на ступеньки и произнес:

— Госпожа Егорьева, на завтрашнем празднике будьте моим особым гостем.

— С удовольствием, владыка Нордвей, — согласилась я.

От неловкого вечера в большой компании удалось отказаться. По почти незаметному кивку владыки Илайс отправился меня провожать. По дороге он лениво поинтересовался:

— Эсхард взял у тебя платок?

— Ты за нами подсматривал, что ли? — хмыкнула я.

— Нет, у него из кармана торчала тряпка с полосатыми пятнами. Я слышал, что ты недавно терзала вышивку.

— Много ты понимаешь в родолесских узорах, — проворчала я.

Через час в комнату постучались. Один из стражей, сопровождавших меня в путешествии на Сарват, принес записку: «Освобожусь через полчаса». Вскоре парень появился вновь с очередным посланием: «Придется подождать».

Ближе к одиннадцати вечера умотанный охранник опять возник на пороге. «Будь мы женаты, поселились бы вместе!» — ругался Эсхард, и в каждом слове словно звучал возмущенный драконий рык. Видимо, поток визитеров не иссякал и, несмотря на поздний час, владыку продолжали чествовать.