Я испытывала чудовищную беспомощность. Ведь казалось, что этот сильный мужчина, излучающий мощную энергетику, способный голыми руками отбросить двуликого кэйроба, совершенно неуязвим.

Илайс, серьезный и напряженный, бесшумно приблизился ко мне и шепнул на ухо:

— Художника отыскали в соседней деревне. Он в порядке, скоро привезут.

Невольно я перевела дыхание. Ярран находился в шоке от случившегося хаоса. Возможно, он изображал помутнение рассудка, но вспомнить, где сбросил похищенного Яна — не сумел. Пришлось отправить на поиски студентов. В небо одновременно поднялся десяток разномастных драконов, и в другое время я поразилась бы этому зрелищу.

Вернули художника только на рассвете. Оцепенелую академию окутала грусть. Утро было погружено в горестную тишину: приспустили стяги, погасили ритуальные огни, в воздухе печально застыли красные фонарики. Ветер разносил по дорожкам поблескивающий пепел от магического огня и шевелил ленточки, оставшиеся от хлопушек. Впервые с момента моего приезда, никто не занимался ежедневной уборкой.

Кутаясь в старое, застиранное до проплешин одеяло, Ян шустро выскочил из телеги. Во что он был одет, оставалось непонятным, но из-под одеяла торчали чужие цветастые штаны. Половина лица оказалась расцарапана, а губа заметно опухла.

Одарив меня свирепым взглядом, он прошел мимо и на ходу буркнул:

— Я не готов ничего обсуждать!

Поблагодарив возницу и парней из сопровождения, я направилась следом за возвращенной жертвой драконьей дальнозоркости. Некоторое время мы шли в молчании.

— Если ты кому-нибудь расскажешь, что меня похитил дракон, я нарисую тебя обнаженной, укажу твое имя и вывешу портрет в королевской галерее! — вдруг принялся грозить Ян, шлепая босыми ногами по мощеной дорожке.

Внезапно ему под пятку что-то попало. Взвыв, он начал прыгать на одной ноге. Одеяло упало и раскрыло короткую женскую фуфайку.

— Не могла сапоги прихватить? — высказался в сердцах он.

Про сапоги я напрочь забыла. Наверное, они по-прежнему валялись на площади. После того как Эсхарда засыпало, было не до мелочей.

— Почему ты одет, как тетушка из драконьей деревни? — спросила я.

— Ты даже не представляешь, что я пережил! — воскликнул Ян, погрозив кулаком с характерно сбитыми костяшками.

Оказалось, что Ярран выронил его, когда пролетал над соседней с академией деревней. Художник упал на коровник и проломил крышу. Потом случилась свора со сторожевым псом. Хозяин тоже не пришел в восторг, обнаружив во дворе патлатого иноземца в изодранной одежде. На пальцах Ян объяснил, что вовсе не вор, а жертва похищения. Договориться удалось, когда над деревней закружился отправленный на поиски отряд.

— А губа почему разбита? — уточнила я.

— Они не понимают языка жестов, — буркнул он. — Что мне теперь делать?

— Переодеться и лечь спать, — от души посоветовала я.

— Что мне делать с драконом? Они же женятся, если кого-то крадут! — воскликнул он.

— Как ты себе это представляешь? — удивилась я и промолчала, что дракон нас перепутал. Ни к чему такой удар по самолюбию, Яна и так сегодня потрепали. В прямом смысле этих слов.

— В том-то и дело, что это невозможно представить! Я же мужчина! — свирепо напомнил Ян и встряхнул патлатой головой. — Как ты считаешь, мне сейчас откроют портал в Родолесс?

— Ян, тебе предложат компенсацию, — предположила я.

— Компенсацию? — искренне заинтересовался тот. — Большую?

— Выясним, когда Эсхард придет в себя.

Художник поменялся в лице и, оглядевшись по сторонам, пробормотал:

— Хочешь сказать, что он вернулся и попытался украсть владыку?!

— Ярран обрушил балкон. — Я вдруг почувствовала себя смертельно усталой. — На Эсхарда…

Через сутки владыка не пробудился. Из расставленных возле каждой двери плошек с углями теперь клубился серый дым — символ скорби. Остров Сарват погрузился в молчание.

Лекарь осматривал Эсхарда с возрастающей тревогой. Слепой бы не заметил, что драконьи чешуйки разрастались. Тыльные стороны ладоней уже покрылись ровным слоем драконьей «кожи» гладкой, теплой и твердой. И в памяти невольно всплывал разговор, когда владыка признался, что ему предрекли уйти в камень.

Я никогда не верила в предсказания, пророчества и в шаманство. В моей картине мира существовала лишь официальная магическая наука: заклятья, формулы, двуликие бестии, тонко настроенные на мага артефакты… А Эсхард словно и впрямь обращался камнем.

— Кейрима следует вернуть во дворец, — заключил лекарь. — В месте силы рода Нордвей он исцелится быстрее.

В Хайдес мы вернулись в глубоких сумерках. Никто не пытался возражать, когда я осталась в полукруглой просторной башне владыки с утопленной в нишу кроватью королевских размеров. Похоже, во дворце уже знали, чей именно платок бросил кейрим в ритуальную чашу за минуту до трагедии. Слуги кланялись мне с таким почтением, что становилось неловко.

С наступлением темноты безмолвный слуга принес ужин, что характерно, на двоих. Я сидела в изножье кровати и коротала время за чтением фолианта о драконьих традициях. Хотелось знать, что ожидала Яррана, сидящего в дворцовых казематах, за нападение на кейрима, пусть и ненамеренное. По обычаю высокородным драконам выносил приговор сам владыка. Или же преступника, согласно закону темных времен огненных войн, сжигали в драконьем пламени.