Мне было вручено письмо-приглашение о встрече в Эрувиле, под которым поставили свои подписи сразу шесть из тринадцати магистров, входивших в совет Янтарной гильдии. И в качестве некоего шага навстречу будущей дружбе, мне передали список товаров, в которых сейчас остро нуждалась гильдия.

Цены в этом списке стояли значительно выше тех, по которым Янтарная гильдия скупала теневые артефакты в той же Западной крепости или в своих столичных филиалах.

Я показал этот список моим ближникам, и мы решили, что в обмен на лояльное отношение Янтарных мы сможем немного подвинуться в цене. Тем более, что в этом списке было много всего того, что у нас имелось в избытке. Мы, по сути, и сами планировали это продать.

Реальное ли это желание сотрудничества со стороны янтарных или попытка манипуляции, на данный момент было сложно сказать. В любом случае, мы были готовы к любому из вариантов.

От размышлений меня отвлек легкий шорох травы за спиной. Это Сигурд. Видимо, какое-то срочное дело, требующее моего внимания…

– Что там? – не открывая глаз, спросил я.

– Ганс прислал гонца, – ответил Сигурд. – Необходимо присутствие вашего сиятельства.

Я снова вздохнул, открывая глаза. Мой сенешаль прекрасно показал себя в мое отсутствие. Тем более, что мы перед походом в Костяной грот обсуждали возможность моего длительного нахождения в Тени. Просто Ганс старается использовать мое присутствие в марке по-максимуму. Наверняка снова организовал какую-то встречу с местными старейшинами или заезжими купцами…

Передо мной вдалеке раскинулся разросшийся за последние месяцы Форт де Грис и военный лагерь, который уже начал обретать очертания будущего города. Очень скоро граница между ними исчезнет, и столица моей марки увеличится почти в два раза.

Теплый весенний ветерок растрепал мои волосы и принес на своих крыльях запахи цветущих деревьев и свежей земли. В этом аромате смешались характерные сосновые нотки, едва уловимый запах тимьяна и сладковатый привкус пробуждающейся природы.

Мир вокруг оживал после зимы: птицы весело щебетали в кронах, солнечные лучи пробивались сквозь молодую листву и, казалось, что сам воздух напоен жизнью. Этот момент был наполнен особенной магией – мгновением, в котором хотелось раствориться, забыв обо всем на свете.

Но, увы, такая роскошь мне не доступна. Через несколько дней меня ждет дорога в Эрувиль…

– Вчера я наблюдал довольно любопытное зрелище… – с легкой насмешкой в голосе произнес шевалье Анри де Латур.

Он сделал выразительную паузу. Взял кувшин с вином со столика и не спеша двинулся в мою сторону.

Я стоял у окна, привалившись плечом к раме, и наблюдал за происходящим снаружи. Из окна кабинета бургомистра Гондервиля открывался прекрасный вид на главную площадь города, в центре которой на массивном постаменте высился монумент из темно-зеленого гранита, изображавший гигантского рыцаря в классических вестонских латах с двуручным мечом и гигантского горожанина в национальной бергонской одежде с копьем и щитом в руках. Под монументом несколько работников сгребали с мостовой мусор, оставшийся после гуляний.

Вчера был последний день весеннего праздника, куда я был официально приглашен и на котором состоялось открытие этой громадины – символа победы и освобождения города от гнета Багряных.

И несмотря на то, что доспехи и одежда каменных фигур ярко демонстрировали союз Вестонии и Бергонии, при ближайшем рассмотрении не сложно было заметить лисью метку на наплечнике вестонского латника и рогатую башку тура на щите бергонского ополченца. Кроме того, демонстрация монумента состоялась под бодрую музыку оркестра, в которой явно угадывалась мелодия той самой песенки о Лисе-ловкаче, что помог Смелому туру вывести из его дома красных крыс.

Сотни горожан, присутствовавших в тот день на площади, то и дело бросали восторженные взгляды в мою сторону и указывали пальцами то на монумент, то на меня. На лицах моих людей поблизости сияли улыбки. Похоже, всем им нравилось происходящее.

Но были и те, кому это народное ликование пришлось не по душе. Достаточно было взглянуть на кислые рожи вестонских дворян, прибывших в Гондервиль несколько месяцев назад.

Пусть над городом реяли знамена короля Вестонии, но этим здоровенным куском гранита, воздвигнутым на центральной площади, горожане показывали, что именно они думают о власти Карла III и его участии в освобождении города. Очень не вовремя горожане решили подергать тигра за усы. Пусть этот тигр и смертельно ранен, но он не перестает быть хищником.

К слову, о хищниках. Вчера, находясь в окружении такого количества людей, я привычно держал свою энергосистему в боевой готовности. Увеличенный теменной узел, заполненный золотой маной, взвинтил мое восприятие. Благодаря чему в тот день я почувствовал пронзительный взгляд из толпы. Этот взгляд не был взором видящего, но и обычным его нельзя назвать. На мгновение я почувствовал себя дичью, которую выслеживает осторожный хищник.

Стараясь не делать резких движений и не смотреть в ту сторону, я обернулся, делая вид, что склонился поближе к одному из членов городского совета, чтобы сказать ему что-то на ухо, но, увы, заметить следившего за мной я не успел.

Неизвестный явно был мастером своего дела. Ощущение постороннего хищного взгляда из многотысячной толпы быстро исчезло. Новых попыток неизвестный не предпринимал. Видимо, заметил, что я почувствовал его внимание.

Сперва я подумал о призраках-оборотнях, но магии смерти и магии Барьера за все время нахождения в городе так и не учуял. Сейчас, учитывая мои новые возможности, лже-Дювалю или подобным ему будет сложно скрывать свою истинную суть.

Отсутствие темных в городе подтвердил и старейшина небольшой семьи брауни. После нескольких лет отсутствия первородные начали возвращаться в эти края. И брауни, как самые стойкие и самые упрямые из этого народа, не побоялись первыми вернуться на свои прежние места обитания.