Может ли душа ощущать скорость полёта? Оказалось, да. Всё, что осталось от императора Сидиуса, направлялось сейчас к планетоиду Экзегол. Старый ситх рассчитывал вселиться в клона, давно подготовленного в специальном хранилище, и окончательно решить вопрос с повстанцами.

«Скайуокеры, банта пуду! В следующий раз, как услышу про какого-нибудь избранного засранца, мгновенно его испепелю! Надеюсь, Энакину хватило моих молний силы, чтобы окончательно сдохнуть!» — всю дорогу ругался про себя ситх, досадуя на свою мягкотелость.

Мимо стремительно проносились целые звёздные системы, но Сидиус ни на что не отвлекался, продолжая мысленно представлять, как бы он расправился со Скайуокерами ещё раз. Его покойный наставник Дарт Плэгас хорошо подготовил своего ученика к жизни в виде призрака Силы. Однако муун не мог даже предположить, что на пути набуанца, лишившегося тела по собственной глупости, встретится неизвестная аномалия.

На мгновение Сидиус завис в межзвёздном пространстве. Непонятная сущность беспристрастно оценила душу бывшего императора, признала её годной для своих неведомых целей и легко разделила сущность Сидиуса на две неравные части.

Первая мгновенно отправилась дальше к Экзеголу, но в ней больше не было ничего светлого. В пустоте летел идеальный Дарт — настоящее воплощение тёмной стороны силы. А вот вторая половина, которая теперь больше ассоциировала себя с Шивом Палпатином, с лёгкостью покинула Далёкую-Далёкую Галактику. Вот только эта душа была светлой лишь на фоне прежнего Дарта Сидиуса, улетевшего к Экзеголу, навстречу возрождению. Всё произошло настолько быстро, что бывший император ничего не почувствовал.

Шив очнулся на холодном шершавом полу, возле большого чёрного камня прямоугольной формы. Внезапно Палпатин испытал страх и рабское почтение — чувства, совершенно ему несвойственные. Камень был алтарём, и Шив ощутил с ним какую-то необъяснимую связь. В голове роились мысли, непривычные для ситха. В памяти мелькали истории жизни неизвестного гуманоида, который человеком точно не был. Главной идеей этого существа, пронизывающей каждую клеточку его организма, было преданное служение роду Блэк.

«Кричер, что за идиотское имя», — возмутился в душе Шив Палпатин, но сделал это как-то вяло для себя прежнего. Не было внутри всепожирающей ярости и азарта. Конечно, то, что чувствовал сейчас бывший император, нельзя было назвать джедайским спокойствием, но и злости Шив больше не испытывал. Внезапно захотелось увидеть, как он сейчас выглядит, и бывший владыка машинально щёлкнул пальцами. Рядом тут же прямо из воздуха появилось большое зеркало.

— Да чтоб вас всех Сарлакк сожрал! — с криком подскочил ошеломлённый Палпатин. — Это что, теперь я?

Он с ужасом и недоумением разглядывал уродливое лопоухое существо с длинным обвислым носом, одетое в грязную наволочку. Существо глупо лупало на него из зеркала огромными круглыми глазами и привычно крутило себя за длинные уши.

— Да вы издеваетесь! Я же на смесь гунгана и болотной индейки похож! — возмущённо проревел Палпатин.

Правда, из его горла вместо императорского гневного вопля вырвалось невнятное бурчание. Хорошо хоть язык, на котором говорила неведомая зверушка, был всё тем же общегалактическим. Не в силах вытерпеть крушение всех надежд, бывший ситх шлёпнулся на задницу и отключился.

Следующее пробуждение лучшим не стало: кости ныли от холода, острый осколок камня впился под худую лопатку. Он валялся на том же месте, возле алтаря. Осознание произошедшего никуда не делось. Более того, в голове Палпатина теперь присутствовало гораздо больше информации о здешнем мире. Кое-как поднявшись, Шив в который раз выругался. Самым гнусным было то, что у его нового тела в этом мире были хозяева! Не в силах поверить в подобное, Палпатин истерически рассмеялся. Хорошо хоть женщина по имени Вальбурга уже умерла, а последний представитель рода Блэк гнил в местной тюрьме. Поднявшись из алтарного зала, Палпатин немного побродил по довольно просторному дому, погулял по этажам, и ноги сами привели его к портрету величественной женщины, висевшему в коридоре. Та взглянула на него пренебрежительно и вдруг сердито спросила:

— Ты где пропадаешь, бездельник? Ну-ка, быстро сотри пыль с моего портрета! И особое внимание, скотина, удели раме, а то я чихаю, если на ней скапливается много пыли.

Палпатин недоумённо уставился на портрет, но внезапно почувствовал, что между ним и алтарём существует связь, а через алтарь она также существует и с портретом этой наглой бабы. Причём по каналу связи в его сторону транслируются крайне болезненные сигналы, с приказом немедленно выполнить её требование.

У Палпатина, который никогда не слышал такого тона в свой адрес ни от кого, кроме давно убитого Плэгаса, перемкнуло в голове от ярости. Последний раз такое чувство он испытывал, лишь когда зарезал во сне старого мууна, отомстив тому за все обиды и унижения.