И за этим столом сидел человек.

Невысокий, коренастый мужчина с азиатскими чертами лица, аккуратной черной бородкой и внимательными темными глазами, которые, казалось, видели Альберта насквозь. Он был одет в потертый лабораторный халат, на котором виднелся знакомый символ — змея, обвивающая кинжал.

— Доктор Харистов, — произнес мужчина с легким акцентом, не вставая. — Я рад, что вы пришли. Признаться, я не был уверен, что вы расшифруете сообщение так быстро.

Альберт остановился в дверях, изучающе глядя на незнакомца.

— Кто вы? И откуда знаете мой символ? — он указал на эмблему на халате мужчины.

— Меня зовут Саян Тайгаев, — ответил тот, слегка наклонив голову. — Я биохимик. Бывший сотрудник проекта «Феникс» Министерства обороны. А что касается символа… — он слабо улыбнулся. — Змея и кинжал. Исцеление и смерть в одном образе. Я видел ваши ранние работы по кардиорегенерации, доктор Харистов. Ещё до того, как система решила вас наказать за вашу… независимость.

Альберт медленно вошел в комнату, продолжая держаться на безопасном расстоянии.

— Допустим. Что вам нужно от меня?

— Не от вас, — покачал головой Саян. — Для вас.

Он нажал кнопку на столе, и один из мониторов ожил, показывая сложную молекулярную структуру, переливающуюся красными и синими оттенками.

— «Мокрое сердце», — сказал Саян почти благоговейно. — Так называли этот проект в лаборатории. Технология, которая перевернет всю современную кардиологию… и не только ее.

— И что это? — спросил Альберт, невольно заинтересовавшись изображением.

— Синтез наномашин и органических структур, — Саян поднялся и подошел к монитору. — Представьте себе искусственные клетки, которые могут не просто заменять поврежденные ткани, но и регенерировать их. Восстанавливать сердечную мышцу на клеточном уровне. Лечить ишемию, инфаркты, кардиомиопатию… практически любую сердечную патологию.

Альберт подошел ближе к монитору, его профессиональный интерес пересилил осторожность.

— Это невозможно, — сказал он, изучая структуру. — Наномедицина застряла на уровне примитивных доставщиков лекарств уже десять лет. А это… — он указал на определенный участок схемы. — Это выглядит как саморегулирующаяся репликация. Ни одна лаборатория в мире не смогла создать стабильную версию таких наномашин.

— Ни одна известная лаборатория, — мягко поправил Саян. — Проект «Феникс» имел… определенные преимущества. Ресурсы. Доступ к технологиям, о которых большинство ученых может только мечтать.

— Включая запрещенные военные разработки, — заметил Альберт. — Я не наивен, доктор Тайгаев. «Феникс» — это кодовое название программы по созданию суперсолдат. Министерство обороны не интересуется спасением сердечников.

Саян кивнул, улыбка исчезла с его лица.

— Вы правы. Первоначальная цель была военной — создать солдат, способных быстро восстанавливаться после ранений. Представьте бойца, чьи раны затягиваются за минуты, чьи сломанные кости срастаются за часы.

— Звучит как научная фантастика, — хмыкнул Альберт.

— Нет, — Саян покачал головой. — Звучит как будущее. Будущее, которое уже здесь.

Он подошел к небольшому холодильнику в углу лаборатории и открыл его. Внутри стояли аккуратно расставленные контейнеры с жидкостью глубокого алого цвета, почти бордовой.

— Это нанокровь, — сказал Саян, доставая один из контейнеров. — Синтетическая кровезаменитель с наномашинами, способными регенерировать ткани. Экспериментальная версия, но уже работающая.

Альберт внимательно смотрел на контейнер, его медицинский ум уже просчитывал возможности и риски.

— Если это правда, — медленно произнес он, — почему вы показываете это мне? Почему не в Центральной Клинике, где есть условия для правильных исследований?

Лицо Саяна помрачнело.

— Потому что проект закрыли. Вернее, официально закрыли. На самом деле они изменили направление исследований. Вместо регенерации они заинтересовались другими свойствами наномашин — способностью модифицировать и контролировать организм носителя. Они хотят создать не исцеляющую технологию, а оружие.

— И вы украли их исследования, — понимающе кивнул Альберт.