— Мита… Зи-мита…

— Мита-х… Мита-х… — повторял за ним жук, отступая назад и кланяясь.

Кажется Рою наконец удалось преодолеть стену непонимания между слизевиками и жуколовом.

Удерживая трубку зубами, ампутант нарядился в обновку, а потом жестами показал своё желание кушать и пить. Часть слуг покинула помещение, чтобы подготовить подносы. Увидев, что его услышали, мужчина стал спокойно дожидаться своего ужина. В какой-то момент, между делом он привлёк к себе внимание одного работяги и указал ему на пустую полку, в то самое место, где ранее стояли вырезанные из дерева фигурки.

— Шато вайви чагураоа? — с вопросительной интонацией проговорил гуманоид.

«Похоже ему интересно куда подевались его игрушки.» — подумало управляющее сознание — «Что же, мы обязательно покажем ему где они. А потом ещё надо будет как-то объяснить, что отныне он обязан строгать деревянные модели абсолютного всего на свете, без остановки, с рассвета и до заката…»

В ответ на вопрос Миару головастик указал хоботком в сторону выхода. Инвалид скривился и недовольно порычал.

Вскоре в комнату вернулся ушедший было слизевик. На силиконовом подносе он нёс кружку с питьевой водой, деревянную ложку и деревянную миску, в которую было насыпано шоколадное тесто из запаянного пакета. Чтобы не смущать и без того натерпевшегося боката, Фёдор пока что не стал показывать ему целлофановую упаковку. Так его будет терзать меньше сомнений, перед тем как попробовать пищу неизвестного происхождения.

«Раз уж мы уже начали пичкать жуколова инородными веществами, то можно не останавливаться…» — подумал перерожденец — «Ну станет козлёночком и ничего страшного… Мы все тут не прекрасные пегасы…»

Увидев содержимое представленной тарелки, инвалид недоверчиво нахмурился. Сперва он поднёс тару к голове и понюхал коричневую субстанцию четырьмя ноздрями. Затем мужчина погрузил в блюдо палец и зачерпнул им немного теста. Дальше бокат аккуратно лизнул фалангу и пару секунду чмокал губами. Распробовав незнакомую пищу, он бросил миску обратно на поднос и принялся черпать вязкое вещество ложкой. Постепенно гуманоид ускорялся, пока не начал неистово молотить пищу, давясь и набивая свой рот до отказа. Воодушевлённое радостное выражение заняло его лицо. Миару определённо нравилось сие кушанье. Хотя стоило ещё проверить его реакцию на перловичный фарш и жареного краба. Возможно он просто очень проголодался и был рад чему-угодно, кроме осточертевших яблок.

Ёмкость с тестом ампутант опустошил за пару минут, затем схватился за кружку и в один присест выпил из неё всю жидкость. В конце пленник приподнял голову и с наслаждением зашипел.

«Так! Если бокатам настолько нравится эта хренотень, теперь она будет открываться у нас только по праздникам!» — подумала королева — «Запас теста ограничен, а новое достать негде. Будем выдавать его заключённым в малых количествах, в качестве десерта на Новый Год и День Рождения…»

После ужина, жуколов докурил содержимое трубки и изъявил желание вернуться на гамак. Фёдор не препятствовал ему, проявляя жалость к больному инвалиду, которому требовалась реабилитация после операции и прочих пережитых трудностей.

Где-то полчаса мужчина с закрытыми глазами нервно крутился, пытаясь улечься поудобней. В итоге он растерял всякое желание валяться, поднялся с лежбища и принялся практиковаться в ходьбе на двух костылях.

«Эх-х… Миару… Я ведь тебя уже похоронил…» — размышлял человек, наблюдая за своим первым пленником — «В детстве выпрашивал у матери собаку. Она мне её так и не купила… Странно, что я вспомнил об этом, глядя на тебя… Наверное это жестоко относиться к разумному существу, как какой-нибудь зверушке… Но, с другой стороны, для тебя это лучше, чем если бы я относился к тебе, как к корове, которую хочу пустить на стейки… А ведь другая моя половина до сих пор вынашивает такую идею…»

Немного попрактиковавшись, бокат приловчился держать равновесие на двух опорах при переносе ноги вперёд. Перед отправкой в центральный коридор, он подтянул ремешки скрепляющие самодельный костыль, набил себе новую трубку и раскурил её, а дальше уже уверенно поковылял на выход. Управляя живым освещением, мыслительный центр направлял одноногого гуманоида в учебный кабинет. Там он найдёт то что наверняка сейчас занимает все его мысли… «Где мои фигурки!?»

Ногу-то уже не вернуть, и с её утратой Миару давно смирился. А вот статуэтки вырезанные из дерева должны дожидаться своего создателя где-то в пределах подземелья. И им следовало как можно скорее воссоединиться, дабы принять участие в его новой постановке!

В коридоре Миару остановился напротив прохода в комнату Халимы и немного послушал, как из темноты доносится храп старика. Из пищевого склада напротив не звучало ничего. И вообще, он был закрыт слизевой решёткой, через сегменты которой пролезли бы только гусень или оса.

Следующей остановкой ампутанта стала развилка вещевого хранилища и учебной аудитории. Со стороны инвентарной пленник увидел сплошное непроглядное полотнище слизи, за которым горел свет и происходило что-то непонятное. По другую сторону жуколов узрел проём ведущий в просторное щедро освещённое помещение. Он направился в него, не прекращая пыхтеть и выпускать струи дыма, как паровоз.

Внутри учебного кабинета у мужчины глаза разбежались в стороны из-за переизбытка невероятных деталей собранных в одном месте. Он лишь на секунду задержал взор на уголке с фигурками и сразу продолжил вращать головой с ошеломлённым выражением. Дойдя до середины зала, инвалид настолько разнервничался, что оступился и упал. Что примечательно, трубку из зубов он при этом не выронил. Подошедший слизевик с указкой помог ему подняться и добраться до трибуны. Пока, гуманоид, улёгшись торсом на бетонный блок, приходил в себя, слон разобрал его самодельный костыль и скрепил детали клейким силиконом, заместо кожаных ремней.