Рабочий выломал из доски небольшую прямоугольную щепку. Затем, при помощи слизи, на эту щепку был нанесён один единственный символ.

Слизевик взял с учительского стола фигурку женщины и подцепил готовую табличку с буквой ей на грудь. Затем жук подвесил деревянную бокатианку на силиконовый шнурок за петлю обёрнутую вокруг шеи. Получился игрушечный висельник, точь-в-точь как настоящие, под воздушным мостом в столице. Ну, разве что завязать руки за спиной у фигурки было невозможно.

С такой вот поделкой надзиратель и подошёл к старцу, чтобы тот смог своими сонными глазами рассмотреть все мельчайшие детали. Старик немного погладил подбородок, а затем принялся писать.

— Онои чапонта. — прочитал он надпись перенесённую со стола в таблицу.

Показывая слово «онои», гуманоид нарисовал вокруг своей шеи воображаемую петлю, потом взялся за неё сзади и подтянул вверх, имитируя собственное повешение. Фёдор понял это так, что слово «онои» означает «повешенный».

А вот для описания второго слова звучащего, как «чапонта», Халима внезапно позвал на помощь Миару. Старик пригласил соседа поучаствовать актёром в небольшой сценке. В качестве реквизита была использована тряпка для мытья, в которую по просьбе дедули слон отсыпал немного монет. Жуколов изобразил мирно гуляющего инвалида, который не спеша ковылял туда-сюда и нёс с собой свёрток с деньгами, зажатый между поясом и штанами. Учитель сыграл воришку, который незаметно подкрался к ампутанту сзади и украл у него сей кошель. После свершения вероломного поступка, пожилой бокат назвал себя «чапонта».

«Повешенный вор» — видимо именно так Халима охарактеризовал фигурку с символом на груди. И кстати, слово «чапонта» начиналось на ту самую букву, которую палачи так старательно разместили на теле каждого покойника.

Значит там под мостом, на ветру болтались казнённые за воровство. И судя по локации их размещения, воровали они не где-нибудь, а прямиком во дворце правителя.

Фёдор не мог не соотнести появление тех тел с фактом свершённой Роем кражи супер ценных кольца и амулета. Он понимал, что это может быть никак не связано между собой, но в то же время велика вероятность, что именно мелкая проделка глинотела отняла жизни у ни в чём не повинных бокатов. Перерожденец вспомнил, как меленький шпион встретился взглядами с голым, курящим перед окном дворянином. Догадывался ли так называемый «Дэй», что тот крохотный дьявол притаившийся на стене его резиденции как-то замешан в исчезновении дорогостоящих украшений? И даже если он был на сто процентов уверен в прямой вине насекомого, могло ли данное его знание уберечь от смерти хотя бы одного слугу вхожего в королевские покои?

Пока парнишка рассуждал над этими вопросами, Халима попрощался с сородичем, покинул аудиторию и свалил спать. Надзиратели остались с одним столяром посреди огромного зала. На поверхности уже вечерело, а Миару всё никак не мог закончить фигурку, которую начал делать ещё вчера. Как оказалось описание «Вархата ханон», через изобразительное искусство требовало много времени и усилий.

Поздним вечером, когда старик уже отужинал и крепко спал, резчик по дереву отложил инструмент и подозвал к себе слизевиков. Статуэтка, которую он продемонстрировал насекомым в качестве результата своего труда, выглядела как нечто фантастическое. Ящерица с тремя хвостами и бесчисленным множеством лап растущих из торса, спины, груди, боков и вообще отовсюду, сразу во все стороны. Единственное, что выглядело нормальным у данного существа, это голова, а всё чем занимался Миару предыдущие полтора суток, так это старательно и детально, в отдельности вырезал каждую лапу рептилии-сороконожки.

Сравнив удивительную фигурку с тем, что нарисовал на пергаменте Халима, Фёдор понял, что на самом деле пытался проиллюстрировать учитель. Человеку показалось, что то был ворох веток и выглядывающая из него голова. Но в действительности, так художник попытался изобразить большое количество лап произрастающих из одного тела.

«Так вот какой ты, Вархата ханон…» — подумал Фёдор — «Значит нас величают жуками данного многолапого ящера. Боюсь представить, как мифология бокатов всё это объясняет…»

Поскольку изготовление подобной поделки было чертовски трудозатратным, мыслительный центр не пожалел выдать мастеру двойную оплату. Одноногий мужчина остался доволен наградой. Позже, сидя в своей комнате на гамаке, он ещё намекнул работяге-светильнику, что хочет покурить. Фёдор мог бы удовлетворить этот запрос, если бы знал внешний вид курительной травы и имел представление в каких условиях она здесь растёт.

* * *

Прошёл второй день заключения королевы инороя в псевдогнезде. Слизевики обслуживающие её кандалы отметили незначительное провисание нитей крепящихся к бетону. По прикидкам управляющего сознания дикая матка увеличилась сантиметров на десять в объёме. В то же время она пока и не думала рожать, а сожрала ровно столько, сколько и вчера.

«Ну прекрасно. Десять сантиметров за двое суток. А у нас те же размеры достигались минут за сорок…» — вспоминал коллективный разум — «Если представить, что убитая драконовцами мать, росла с тем же темпом что и эта, сколько вообще лет тому муравейнику посреди выжратой пустоши?.. Что-то сдается мне, мы не сможем продать бокатам нашу пленную крошку, заместо нас самих. Так что пора переходить к плану Бэ…»

«Напомни, а что у нас за план Бэ?»

«Тотальная война за выживание. И раз уж мы растем в разы быстрее представителя инороя, надо бы пересмотреть наши шансы на успех в данной стратегии. Если армии драконовцев и барановцев потребовались годы прежде, чем отреагировать на угрозу исходящую от огромного муравейника, то наша сила и подавно заставит гуманоидов ужаснуться…»

«Да, мы не ведали каким потенциалом обладаем, а пример инороя лишь пустил пыли в глаза… Но возможно оно и к лучшему. Тогда, вначале мы ещё не знали о существовании оборотней. Их фактор может заставить нас быть ещё более осторожными. И вообще дела на этой планете выглядят максимально подозрительно. Но, быть может, Халима, не выходя из бункера, даст нам больше сведений, чем разведка поверхности осами. В конце-концов, досконально изучив язык аборигенов, мы сможем проводить допросы…»

Глава 86