Со мной пошли Рюрик и полицейский. Однако на входе нас встретила очень худая мадам в коричневом платье с белым воротничком вокруг шеи. Ее волосы были так сильно стянуты в пучок, что, казалось, ее глаза не могут закрыться. И мигала она с явным трудом.

Мадам оглядела нас строгим взглядом и суровым голосом произнесла:

– Господа, мужчинам в женском приюте делать нечего. Поэтому я прошу вас покинуть наше богоугодное заведение.

Полицейский сконфуженно пожал плечами, посмотрел на меня. Но я ни слова не сказала в его защиту. Он мне, в принципе, был не нужен. Толку от мужчины, который за себя постоять не может?

А вот за Рюрика я все же заступилась:

– Простите, я не знаю, как вас зовут. Но мой слуга не имеет пола. Поэтому пойдет со мной. Прошу проводить нас к мадам.

Я-то думала, что дальше всё будет проще и легче. Однако дама заступила нам проход на второй этаж и сварливым голосом уточнила:

– А кто вы, собственно говоря, будете? И почему врываетесь в наше заведение?

И что на это отвечать? Я как-то не подумала. Поэтому не придумала ничего лучшего, чем перейти в нападение:

– Вы же сам сказали, что вам нужна помощь. Однако вы не готовы впустить в приют мужчину. Поэтому прислали меня. Если не верите, то можете выглянуть в окно. Там стоит карета полицейского управления.

Женщина слегка сконфузилась, как-то сразу втянула голову в плечи и ответила уже более приветливым тоном:

– Простите, сейчас я доложу о вас мадам. Только не поняла, почему ваш слуга не имеет пола?

Рюрик тут же отреагировал на ее слова и стянул свою шляпу. Сухарь в юбке тут же охнула и убежала к начальнице. Может, сразу нужно было с этого начинать? И время не пришлось бы тратить на пустые разговоры.

В итоге меня проводили в кабинет, который мало чем напоминал, что хозяйка женщина. Я даже в прокуратуре умудрилась на окошке пару модных сейчас миниатюрных геранек развести. А тут были эти огромные зарешеченные окна, девственно чистый стол, обтянутый зеленым сукном да черный кожаный диван. Еще можно упомянуть три застекленных шкафа с папками и три жестких стула. Раньше у нас их называли венскими.

Мадам Трильи оказалось точно таким же сухарем, как и встречавшая меня дама. Она, поджав губы, оглядела мою корпулентную фигуру, хмыкнула и уточнила:

– Кто вы такая и что вам от меня нужно?

– Еванджелина Стоун, внештатный сотрудник полицейского управления столицы Ардона, – здесь мадам хмыкнула, еще раз оглядывая меня. Словно не верила, что дама таких габаритов может служить в полиции. А я, к своему стыду, вдруг поняла, что не знаю название города, в котором сейчас живу. Нужно будет обязательно уточнить. – И это не мне от вас что-то нужно. Это вы сами просили о помощи. Причем именно полицейского женского пола.

Я снова получила укоризненный взгляд, словно ее во мне всё не устраивало. Но со мной заговорили уже нормальным тоном.

– Очень хорошо, что вы приехали! Понимаете, моих девочек осмотрел врач, – при этом она округлила глаза, словно это было что-то невероятное.

– И что? Разве это плохо? – растерялась откровенно я.

– Наверное, нет. Но дело в том, что он сунул мне под нос удостоверение работника королевской клиники «Вестволн», и я как дурочка на это повелась. А когда он осмотрел всех моих девочек, решила позвонить в клинику, чтобы выразить благодарность. Оказалось, что врач по фамилии Ровид у них не работает! – вдруг всхлипнула она, и приложила к глазам уголок надушенного кружевного платочка.

Запах духов в этом суровом царстве морали и порядка показался мне чем-то чужеродным.

– Он осмотрел всех девочек?

– Нет, только старшие классы. Но больше всех держал в кабинете малышку Еванджелину. Хотя ей исполнилось уже шестнадцать, и в этом году она должна выпуститься, выглядит девочка совсем юной.

– И как он их проверял? Что смотрел? – задала я наводящий вопрос.

– Я не знаю, – снова всхлипнула мадам. – Девочки словно в рот воды набрали, молчат и ничего не рассказывают. Именно это мне показалось подозрительным. Поэтому я и в клинику начала звонить.

Это мне нравилось все меньше и меньше. А еще пристальное внимание к моей тезке! Это уже начало вызвать серьезные подозрения в компетентности этого «врача».

– Тьюберг позвать? – успокоившись, уточнила хозяйка приюта.

Я не сразу сообразила, что она имеет в виду потерпевшую. И отчасти поэтому тормознула ее:

– Нет, чуть позже. Я сначала запишу ваши показания.

– Зачем? – тонкие бровки мадам взметнулись вверх. Ее волосы тоже были очень туго затянуты в пучок, но не так сильно, как у встречавшей меня дамы. Поэтому глаза не утратили нормальную подвижность.