– Увы.

– Что ж, - пожала плечами дама.

– И не страшно приглашать в дом человека с улицы?

– Ничуть. Вы пришли сюда за своей вещью. Так или иначе я все равно ее вам отдам. Нет никакого смысла держать у себя то, чем не можешь воспользоваться.

Холл, столовая, коридор. Стены покрыты росписью, изумительно невесомая мебель стоит, изогнувшись в самых немыслимых позах. Стулья приседают на изогнутых ножках, на шкафах распускается позолота узора. Диван, словно хищник, притаился в углу, его характер выдают львиные лапы. Паркет сияет тонким узором, разве мог такой выложить человек? И повсюду цветы… Сколько же комнат в этой квартире?

Наконец хозяйка открыла передо мной дверь в небольшую спальню. Потемневшие от копоти стены, круглый стол на единственной кривоватой ноге, люстры нет, вместо нее по полу расставлены подсвечники. Мебель резная, черная. Окна задвинуты портьерами. И он! Смотрит на меня прямо с полки. Небольшой особняк, кукольный, высотой, хорошо, если с книгу. Окна застеклены, стены точь-в-точь как настоящие, будто бы сложены из кирпича. Крыша покрыта черепицей. С двух боков торчат аккуратные башенки. А посередине выступает труба, так и кажется, что из нее поднимется вверх серое облачко, и в квартире сладко запахнет дымком.

Я невольно сделала шаг навстречу игрушке. Нога провалилась в ворс густого ковра, а я его даже и не заметила.

– Нравится?
– искушающе спросила Аделаида.

– Очень.

– Он ваш.

– Как мой? – хлопнула я глазами. Антикварные игрушки безумно дорого стоят. Да этот дом и не игрушка вовсе, скорей уж макет.

– Вот так, запросто, - хитро улыбнулась дама, - Эта комната, мебель и все вещи здесь когда-то принадлежали моей матери. Ее звали Эрта Форей. Запомните?

– Иностранка?

– Можно сказать и так. Я очень долго искала того, кому можно будет передать самое ценное. Пожалуй, всю свою жизнь. Уже отчаялась. И тут появились вы.

– Что значит - передать?

– Вручить. Меня тяготят эти вещи.

– А дети?
– я все же не удержалась, подошла к крошечному особняку. Почти невозможно отказаться от такой вещи. И взять немыслимо. Слишком дорогой, слишком красивый, всё выполнено с точностью до мелочей. Будто бы настоящий дом уменьшили. За стеклами окон видна мебель.

– Я не стала так рисковать – заводить детей. Они могли вырасти похожими на мою мать. А она была воплощенным злом. Коварная ровно настолько же, настолько красивая. Пепельные волосы, смуглая кожа, зеленые глаза в опушке длинных ресниц. В нашем роду никогда не бывает полукровок. Кровь всегда берет свое. Я одна удержалась, стала исключением, осталась такой, какой родилась. Во мне ее кровь так и не проснулась.

– Но почему я? Почему этот домик вы хотите подарить именно мне?
– рука сама собой потянулась к особнячку. До дрожи захотелось прикоснуться к маленькой дверце, тронуть медную ручку, проверить, стучит ли рядом с ней дверной молоточек.

– Не только домик. Есть еще вещи. В вас я увидела силу. Точно ту же, какой обладала моя мать.

– Вы ошиблись.

– Нет, ошибиться я никак не могла, - старушка отворила ящик буфета, натянула на руки две тонкие перчатки.

Я смотрела на нее будто завороженная. Неужели и вправду подарит!

А потом Аделаида так же бережно достала из ящика короб, шитый из толстой кожи. Латунные заклепки по углам, на крышке оттиснут вензель. Сколько же ему лет? Такие вещи, должно быть, делали еще в эпоху царей. И сколько же он может стоить? Бешеные деньги! Хоть бы в краже меня никто не обвинил. Аделаида чуть приподняла тонкую бровь, будто бы услышала все мои мысли.

– Я напишу вам расписку, дорогая. Как вы сказали, вас зовут?

– Дина. Отец настоял.

– Подходящее имя.

Дама подхватила игрушку с полки. Бережно, словно хрустальную, опустила в короб, застегнула все ремешки, подняла вверх две кожаные ручки – удобно будет нести.

– Это ваше, - протянула она сумку. Моя рука сама собой вцепилась в округлые ручки. Такому соблазну сопротивляться невозможно.

– Мне, действительно, неудобно. Вещь стоит безумно дорого. Я бы лучше купила, если бы...

– Он уже ваш. Нельзя купить свое у себя. Идемте, здесь есть еще кое-что для вас. Старое платье.

– Может, не стоит? – замялась я.

– Стоит определенно, стоит. Вам оно подойдет. Чудесная ткань, которая никогда не теряет волшебные свойства. Не мнется, не меркнет, пятна в нее не впитываются, просто стекают.

Если честно, я приготовилась к худшему. Представила, как старушка достанет что-нибудь несуразное, поеденное молью, дикого цвета и пахнущее нафталином. Да и бежать хотелось без оглядки, пока Аделаида не передумала насчет подарка. Я себя чувствовала чуть ли не воровкой. Но короб с домиком так приятно оттягивал руку!