«Чтоб тебя!» — матюгнулся я, слыша смех в зале.

— И вообще, — продолжил депутат, явно вошедший во вкус. — Наша демократия, скажем так — это ещё совсем юная девочка, и сразу требовать от неё удовлетворения всех своих страстей (гогот в зале), не дав ей достигнуть совершеннолетия хотя бы… — зал уже ржёт в полный голос, настолько сочная получилась аллегория.

«Что он несёт, дятел?!» А… это он так образно просит нас подождать и не требовать от демократии сразу многого? Ну, допустим. Хотя, пошловато как-то… И главное — я тут при чём?!'

— Я считаю, что в деле Гдляна и Иванова надо разобраться! — заявил с трибуны очередной депутат, имя которого я даже не пытался запомнить.

— Но! — продолжил он, подняв палец. — Я хотел бы сделать товарищу Гдляну замечание! За его высказывания в отношении других депутатов… Думаю, товарищу Штыбе вы бы такое сказать не решились! (Ржут, суки!)

А что там у нас с Гдляном и Ивановым? Надо будет у Леночки спросить, она же близка к этой теме. «Гм… для меня она уже и Леночка», — ловлю я себя на мысли. Коварные женщины!

— Мы хотим в президиум получать только поручения! — в конце выступает Горбачев. — Чтобы начАть на основе консультаций. В том числе и с депутатом Гдляном… и депутатом Штыбой.

Да кончится это или нет? Мало того я не пойму, о чем они там талдычат, так меня ещё и каждый, ну ладно, не каждый, а через одного, выступающий обязательно пнёт.

— Объявляется перерыв до десяти часов понедельника! — наконец раздаётся долгожданная фраза.

Слава богу! И время-то всего семь тридцать — детское, можно сказать.

Так, первым делом надо Власова поймать! Быстро договариваюсь с Леной о встрече у выхода из Дворца Съездов через десять минут и, не теряя ни секунды, устремляюсь в сторону члена политбюро.

К Власову меня сначала пытались не пустить, но тут вмешался его помощник. Увидев меня, он буквально за руку подвёл к шефу.

— А ты теперь знаменит! Хоть автограф бери! — с улыбкой встретил меня Власов.

— Ну, Александр Владимирович, вы хоть…

— Да шучу! Молодец, конечно! — перебивает он, хлопая меня по плечу. — Сам тебя отметил! Всего два голоса против! Кто, интересно?

— Да это авансом, — отвечаю я, стараясь выглядеть скромным. — Отработаю. Я вот что хотел попросить…

— «Узбекистан»? Так я туда же собираюсь! — удивляет меня шеф. — Поехали вместе!

— Неудобно, я с девушкой, моей соседкой по залу. Да и такси меня ждёт…

— Ну, не хочешь с нами сидеть — можете отдельно! — отмахнулся он. — А такси зачем? На моей машине поехали!

— Это бывший министр МВД? — испугалась Лена, когда я сообщил ей новость. — Может не надо, Толя? Такого человека обременять…

— Лен, это нормально, мы давно дружим! — убеждаю я.

— У нас бы в Ташкенте я точно не поехала… Да и меня бы не пригласил даже наш районный прокурор. Там и он большой начальник, а уж министр! А может, мы пешком прогуляемся? Тут минут двадцать идти.

Лена ещё немного поколебалась, но в конце концов сдалась, видимо, решив, что спорить со мной бесполезно. Хотя, честно говоря, мысль прогуляться мне понравилась — засиделся я за эти три дня в кресле!

— Это Александр Владимирович, а это Лена Миндубаева. Она из Узбекистана и тоже депутат, — представил я их друг другу.

— Замечательно выглядите, Елена! — произнёс Власов с лёгкой учтивостью, явно направленной на то, чтобы расположить к себе собеседницу. — А вы первый раз в Москве?

— Спасибо! — слегка смущённо улыбнулась Лена. — В Москве? Да нет, я была тут уже пару раз…

Беседовали они недолго — путь оказался совсем коротким. Выйдя из машины, мы с Леной слегка растерялись. Оказалось, Власов прибыл в ресторан не один: его сопровождали товарищи из Узбекистана, которые ехали за нами следом на своей машине и немного отстали. Может, по дороге любовались красотами Москвы? В одном из сопровождающих Ленка моментально признала первого секретаря Ташкентского обкома партии.

Власов протянул мне две бутылки узбекского вина, судя по всему, самодельного. Этикетки на бутылках хоть и были, но выглядели необычно, явно не заводского производства.

— Толя, возьми вино и идите в ресторан, — сказал он. — А я пока гостей подожду. Скажешь, для Власова, там отдельный зал…

Но путь в зал ресторана мне преградил швейцар — пожилой узбек, седой, но ещё крепкий, с цепким взглядом.

— Со своим нельзя! — безучастно отрезал он.

— Нам в банкетку, по заказу Власова, — отвечаю я, стараясь выдать свою самую доброжелательную улыбку, на которую способен.