799

Kosmas 1, cap, 24. S. 46: «Post hec presul Diethmarus ecclesias a fidelibus in multis locis ad Dei laudem constructas consecrat et populum gentilem baptizans quam plurimum facit Christo fidelem. — После этого первосвященник Дитмар освятил церкви, во многих местах построенные верными во славу божию, и, крестив народ языческий в возможно большем количестве, содеял его верным Христу». А значит, без малого через 100 лет с момента крещения значительная часть населения оставалась некрещенной. Однако и после Титмара определенная часть населения оставалась языческой.

800

М. Kos. Conversio Bagoariorum et Carantanorum. — Ljubljana, 1936, cap. 13. S. 139 n.

801

Kosmas, 1, cap, 22. S. 42: «Bolezlaus… ecclesiarum Dei precipuus fundator. Nam ut in privilegio ecclesie sancti Georgiii legimus, 20 ecclesias Christiane religioni credulus erexit et eas omnibus utilitatibus, que pertinent ad ecclesiasticos usus, sufficienter ampliavit. — Болеслав… ревностный основатель церквей Божиих. Ибо, как сказано в привилегии церкви святого Георгия, он в правоверии своем воздвиг 20 церквей христианского исповедания и всем необходимым для церковного употребления их в достаточной мере снабдил».

802

Уже во время первого пребывания в Риме (Adalberti Prag. ер. vita prior, cap. 13. S. 19) епископ жаловался: «Commendatus, imquid, mihi grex audire me non uult nec capit sermo meus in illis in quorum pectoribus demoniace seruitutis imperia regnant. — Порученная мне паства, — сказал он, — не хочет меня слушать, и речь моя не проникает в их души, в которых царствует служение демонское» (ibidem, cap. 12 S. 181). Главные приведенные упреки: многоженство, браки священников, работорговля. Таким образом, все упреки касались поведения в среде социальной верхушки, однако только первый был характерен для недавно обращенного в христианство народа. Отношение епископа к верующим было негативным, и этим вероятнее всего объясняется возмущение народа в 996 г. (ibidem, cap. 26. S. 39). Не было выдвинуто обвинение в идолопоклонстве, а это значит, что социальная верхушка по убеждению уже была христианской.

803

CDBoh, 1 nr 37. S. 43.

804

Kosmas 2, cap, 4. S. 88; V. ?аneceк. Novy text (varianta) dekretu bretislavovych zr. 1039 // SAnt 3, 1951/2. S. 134. Об этих указах см.: G. Labuda. Dekrety Brzetyslawa 1 // SSSlow, 1. S. 334 n.

805

См. выше. В 1073 г. могунский архиепископ Зигфрид в послании к Григорию 7 в защиту подчиненного ему пражского епископа Яромира (лишенного власти за недостойное поведение с епископом моравским Иоанном) обосновал необходимость возвращения Яромира на прежний пост так: «quod gens illa catholice fidei novella est plantatio et nondum radicata et fundata in christianismo, et facile ad antiquum paganismi revolabit errorem, si inter pastores suos tantam viderit durare dissensionem. — Род этот — новое насаждение веры католической, еще не укоренившееся и не укрепившееся в христианстве, и он быстро вернется к прежнему заблуждению язычества, если увидит, что среди пастырей его царствует такой раздор». Разумеется, эта шаблонная и тенденциозная характеристика является измышлением автора послания и не может приниматься во внимание как отражение действительных отношений. В то же время заслуживает внимания отмеченный Космасом (Kosmas 2, cap. 26. S. 119), необычайно низкий уровень пражского высшего клира того времени: «…nomine tantum canonici, inculti, indocti et in habitu laicali in choro servientes, velut acephali aut bestiales centauri viventes. — …только по имени живущие по канонам, необразованные, неученые, по простонародному обычаю совершающие службу хором, как безголовые или живые звери — кентавры».

806

CDBoh, 1, № 147. S. 150: «In hoc quoque devotionem tuam in domino collauamus, quia, cum gens lilla prava et antiqua consuetudine nimie pobationi et ebrietati dedita sit, ipse sobrietatem vicio illi contrariam diligis atque tam istis quam aliis eorum enormitatibus…contradicis. — Хвалим также твою преданность господу, ибо, в то время как народ этот по порочному и древнему обычаю предан чрезмерному пьянству, сам ты чтишь противоположную этому пороку трезвость, и противостоишь как этим, так и другим их порокам».

807

Novy. Op, cit. S. 70, заметен также в первой четверти 12 века перелом в процессе пожертвований на монастыри. В период между приблизительно 970 и 1115 г. было 9 пожертвований — исключительно княжеских (одно пожертвование на 16 лет). В период между 1119/1122 и 1205 годом количество пожертвований, в основном частных, достигло 25 (одно пожертвование на 3,5 года).

808

Т. Lehr-Splawmski. Dookola obrzadku slowianskiego w dawnej Polsce // Od pietnastu wiekow. — Warszawa, 1961. S. 76–81, cm.: S. 81. Другие полемические статьи этого автора с противоположным тезисом: Czy sa slady istnienia liturgii cyrylo-metodejskiej w dawnej Polsce? (S. 42–50). Nowa faza dyskusji о zagadnieniu liturgii slowianskiej w dawnej Polsce (S. 51–67). Только на первый взгляд убедительным представляется языковой аргумент, который якобы говорит о существовании славянского обряда в Польше — церковно-славянские термины в польской христианской терминологии, см.: В. Havranek. Otazra existence cirkevni slovanstiny v Polsku // Slavia 25/1956. S. 300–305, а с точкой зрения Гавранка согласился Достал (A. Dostal. The Origins of the Slavonic Liturgy // Dumbarton Oaks Papers 19/1965. P. 85. Однако же, как утверждал Лер-Сплавинский (S. 53), вся терминология была воспринята польским языком через чешский. См. также критику прямых и косвенных аргументов, свидетельствующих о существовании славянского обряда и литургии в Польше: Lowmianski. Poczatki Polski 4. S. 493–504. Я тогда не рассмотрел работу: J. Klinger. Nurt slowianski w poczatkach chrzescijanstwa polskiego // Polrocznik Teologiczny 9/1,1967. — S. 33–90. Автор обновил и расширил старую аргументацию в пользу тезиса о продолжении в Польше славянского обряда мефодиевского происхождения, однако не сумел этот тезис достаточно обосновать, точно, как же и утверждение о крещении Мешко 1 сначала по славянскому обряду явно противоречит данным источников. Критически данный тезис рассмотрел Рехович (М. Rechowicz. Sprawa obrzqdku cyrylo-metodianskiego w Polsce // Pastori et magistro…dla uczczenia jubileuszu P. Kalwy. — Lublin, 1966. — S. 73–85), не исключавший возможности (не доказанной) существования в Польше этого обряда. Этот обряд существенно развился, по не при Мефодии, а в последней трети 10 века. Мефодиевскому движению в южной Польше посвятил также подробную, популярную работу Минят (Ms. Miniat. Wiernosc i klqtwa. Losy misii Konstantyna i Metodego. — Warszawa, 1971), доказывая непрерывность миссии в Малопольше, не распространившейся, однако, на земли полян. Современные сторонники мефодиевского происхождения польского христианства зачастую ссылаются на работу: Ch. G. Friese. Kirchengeschichte des Konigreich Polen vom Ursprunge der Christlichen etc. H Religion 1. — Breslau, 1786, и русский ее перевод, изданный в Варшаве в 1895 г.; этот автор находил истоки польского христианства в Моравии и, в свою очередь, опирался на работу: J. J. Stredovsky. Sacra Moraviae historia etc. — Salisb., 1710. Выводы автора являются фантастическими и полностью устаревшими.

809

Lowmianski. Poczatki Polski. S. 504–510. Klinger. Op. cit. S. 61–65.

810

J. Zathey. О kilku przepaalych zabytkach rekopismiennych Biblioteki Narodowej w Warszawie, odb. // Studia z dziejow kultury polskiej. — Warszawa, 1949. — S. 1–14. Лер-Сплавинский (Lehr-Splawmski. Czy sa slady. S. 45) предпринял несколько попыток объяснения записи в вислицком календаре о Горазде, все они в форме предположений. С реальной исторической почвой записку связывает только утверждение о происхождении польского славянского обряда из Болгарии. Об этом может говорить та же легенда, которая сохранила два загадочных имени первых краковских епископов, то есть предшественников Поппона, назначенного в 1000 г. Имена эти звучали в современном прочтении как Прохор и Прокульф, первое было греческим, второе — немецким. Уже Потканьский (К. Potkanski. Krakow przed Piastami, // Lechici, Polanie, Polska. — Warszawa, 1965. S. 314 nn.) обратил внимание на то, что в богатейшей коллекции немецких личных имен отсутствует имя с этим звучанием. Видаевич (J. Widajewicz. Prohor i Prokulf najdawniejsi biskupi krakowscy // Nasza Przeszlosc, 4/1948. S. 25 n.), с помощью германиста M. А. Клечковского установил, что, возможно, это было двучленное немецкое имя: Broc-wulf — Прокульф, однако он не привел доказательства, что имя с подобным звучанием действительно существовало в ту эпоху и вообще употреблялось. Поэтому замечание Потканьского не теряет значения, однако у нас нет достаточных доказательств, что это было немецкое имя. Как звучало это имя в действительности (по мнению Потканьского: Proculus), не будем разбираться. Роспонд (S. Rospond. Chrystianizacja Polski. S. 24) склоняется к прочтению Прокульф и выводит его из греческо-византийского имени Прокопий. Принимая же во внимание исторический контекст, возникновение в Кракове около 970 года епископства со славянским обрядом (Lowmianski. Poczatki Polski 4. S. 514), признаем, что оба эти имени принадлежат первым славянским епископам в Кракове. Неожиданно здесь оказываются полезными археологические исследования. Золль-Адамикова (Н. Zoll-Adamikowa. Wczesno-srednio-wieczne cmentarzyska szkieletowe Malopolski, cz. 2. Analiza. — Wroclaw etc., 1971. S. 139) пишет о появлении древнейших скелетных (христианских) захоронений в Малопольше: «Мы точно не можем определить, произошло ли это в последнее десятилетие, последнее двадцатилетие или же тридцатилетие 10 века по причине отсутствия точных хронологических определителей», ср. S. 134. Последнее предположение полностью соответствует определенной ранее дате основания краковского епископства. Обращает на себя внимание также и то, что прицерковные захоронения встречаются только в Кракове и Вислице и ее окрестностях, что объясняется той огромной ролью, которую играли оба эти центра в христианизации, а косвенно — с отнесением к ним славянских епископств. Не исключено, что один из этих епископов (Прохор и Прокульф?) был краковским епископом, а второй — вислицким. Сохранение этих двух имен может свидетельствовать о том, что часть славянского духовенства в Малопольше в 997 году признавало главенство римской церкви, но сохраняло славянский обряд. Об этом могли бы говорить и славяно-византийские архаические черты песни Богородица, отмеченные Роспондом (Rospond. Op. cit. S. 28–32).

811

О миссионерском путешествии св. Войцеха: Lowmianski, Poczatki Polski, 4. S. 510–513, а также: Lowmianski. The Slavic Rite in Poland and St. Adalbert // Acta Poloniae Historica, 24/1971. S. 5–21, см. также карту на S. 17. Обращает на себя внимание то, что указанные к северу от Гнезно территории, сохранившие легенду в св. Войцехе, имеют преимущественно лесистый ландшафт, что может объяснять их более позднюю, несмотря на близость к столице, христианизацию. Детально рассмотрел проблему христианизации Польши, в основном до конца 12 века, Дзевульский (W. Dziewulski. Postepy chrystianizacji. S. 14–183) на широком политическом и церковно-политическом фоне. Удачные замечания по этой работе содержатся в рецензии J. Bardacha // Phist., 56/1965. S. 498–505. В данном исследовании я выделяю миссионерский аспект христианизации с целью достижения более ясного и всестороннего образа. Христианизацию Польши на фоне развития церковной организации представил Суловский (Z. Sulowski. Kosciol w Polsce 1. S. 17–125).