Постепенно шум в зале стал стихать. Вскоре Энрико мог расслышать, о чем разговаривали интересовавшие его люди. Обняв соседа и положив другую руку на плечо Стефании, Тулин рассказывал об охоте на медведей. Вот он заставил собеседника встать, присел перед ним и движением руки показал, как ножом вспарывают брюхо медведю. Выпрямившись, он захохотал. Он был сильно пьян — стоял, чуточку покачиваясь, медленно поворачивался и оглядывал зал. Глаза его остановились на рояле, находившемся возле подмостков. Он двинулся к роялю, ногой пододвинул стул. Зал заполнили звучные аккорды.

— Русский гимн, — сказала Стефания соседям по столику. — Называется «Боже, царя храни».

А Тулин уже бросил играть, стал карабкаться на сцену. Вот он одолел несколько ступеней, обернулся к залу и поднял руки.

— Господа! — крикнул он. — Господа, только что вы слопали Чехословакию. Слопали, не подавились, и это приятно моему сердцу.

Зал, притихший после того как он сел за рояль, взорвался криками, рукоплесканиями.

Тулин стоял на авансцене, балансируя разведенными руками и улыбаясь.

Постепенно шум стих.

— Говори! — крикнул кто-то из-за спины Энрико. — Продолжай говорить, ты нам нравишься.

Тулин попытался шагнуть вперед, но зацепился ногой за рампу и едва не упал.

— Господа, — сказал он, — еще раньше вы проглотили Австрию и даже не поперхнулись. А до этого очень и очень хорошо поработали в Испании, И это мне тоже весьма приятно!

Зал снова бурно приветствовал оратора.

— Я хочу выпить! — заявил Тулин.

К нему протянулись руки с пивными кружками. Он покачал головой, поморщился.

— Я русский, — сказал он. — Я русский, господа. Так пусть мне дадут водки!

Сосед Стефании прошел к сцене и протянул Тулину полный стаканчик.

Тот взял водку, движением ладони попросил тишины.

— Господа! — Сейчас Тулин кричал, побагровев от натуги, выбросив вперед сжатую в кулак руку. — Я приглашаю вас в Россию. Всех приглашаю — вас, ваши танки, бомбардировщики, все ваше оружие! Я пойду с вами, и вот этими… — он залпом выпил водку, швырнул стаканчик на пол и выставил обе руки с растопыренными пальцами: — Вот этими лапами буду бить, душить всех, кто станет поперек нашей дороги!

— Браво! — крикнула Стефания.

Все обернулись к ней. Люди, сидевшие за дальними столиками, вставали с мест, чтобы лучше видеть женщину. Она влезла на стол, простерла руки к эстраде.

— Борис! — кричала она, пританцовывая от возбуждения. — Браво, Борис! Я пойду с тобой! Я тоже буду стрелять! Стрелять и жечь!

Зал неистовствовал. Обыватели ринулись к Стефании, подняли ее и на руках понесли к подмосткам. Дюжина голосов затянула «Хорст Вессель».

Некоторое время Энрико наблюдал за этой сценой, потом стал выбираться из зала.

Время приближалось к полуночи, когда синий «опель» вновь появился на северо-восточной окраине Берлина. Энрико приткнул автомобиль к нескольким другим машинам, стоявшим за две улицы от нужного ему дома, и дальше пошел пешком.

Коттедж номер 11 с темными окнами и припорошенной снегом крышей казался мрачным, таинственным. Снова начал идти снег. Снежинок не было видно в темноте, но Энрико ощущал их на своем лице: щеки покалывало, они покрывались мельчайшими капельками влаги…

Он оглядел пустынную улицу и вошел в калитку. Входная дверь, как он знал, была заперта. Попытался открыть окно в боковой стене. Не вышло: оно оказалось запертым изнутри. Двинулся дальше. В противоположной от улицы стене было второе окно и дощатая дверь, — вероятно, выход из кухни.

Надавив на дверь, он почувствовал, что ее держит только задвижка или щеколда. Извлек из кармана перочинный нож, раскрыл его, просунул лезвие в дверную щель. Да, это была щеколда. Нож легко поднял ее. Дверь отворилась. Оставив обувь за дверью, он вошел в дом.

Он сразу почувствовал характерный запах — будто неподалеку растерли головку чеснока. Шагнув к газовой плите в темноте, пробежал пальцами по вентилям горелок. Один из них был открыт.

Завернув вентиль, прошел в комнаты. В спальне кроме деревянной сдвоенной кровати был туалетный столик с зеркалом и платяной шкаф. Он ощупал висевшую в шкафу одежду — несколько платьев и штатских костюмов, наткнулся на мундир. Сперва под пальцами обозначился витой погон, затем «молнии» на одной из петлиц. Так он выяснил, что Борис Тулин является офицером СС.

Присев на край кровати, он задумался. Конечно, самое простое — остаться в доме и уничтожить обоих, как только они появятся. Но где гарантия, что сюда не ввалится вся пьяная компания — хозяева коттеджа и их дружки? В этом случае все осложнится. Да и не хотелось бы поднимать руку на людей, которые, строго говоря, еще не являются прямыми противниками. Иное дело — Тулин и Белявская, всеми своими делами поставившие себя вне закона…

Как же быть?

Он прошел в соседнюю комнату, судя по обстановке, служившую гостиной и кабинетом, затем вернулся на кухню. В комнатах воздух был чист, здесь же запах газа все еще чувствовался.