История небольшой группы людей, оказавшихся после крушения корабля на враждебной планете — и решивших не просто выжить, а построить дом. Однако впереди их ожидало слишком много испытаний.
========== Хроники Хови: Падение к свободе ==========
Встреча на орбитальной станции
Год 5500-й от исхода Земли. В безмолвной темноте космоса, на далёкой орбитальной станции, пятеро незнакомцев собрались по воле судьбы. Станция дрейфовала над пыльной планетой, освещаемая холодным светом далёкой звезды. Металлические коридоры с редкими мигающими лампами казались заброшенными. Именно здесь Федерация Оурда тайно собирала свою неофициальную экспедицию – изгнанников и маргиналов, которых никто не будет искать.
В небольшом зале ожидания, за столом с облупившейся краской, уже сидела женщина средних лет. Звали её Куин – прозвище, за которым скрывалось настоящее имя, давно забытое ею самой. Ей было 48, кожа смуглая со временем и шрамами, коротко остриженные тёмные волосы тронула проседь. Она выпрямилась, услышав приближающиеся шаги. В карих глазах читалась настороженность человека, привыкшего ждать подвоха. Куин провела пальцем по старому шраму на подбородке – память о прежних сражениях – и тихо вздохнула. Она не знала, зачем понадобилась Федерации Оурда, от которой сама когда-то бежала, но шанс выйти из бесплодного изгнания удерживал её здесь.
Дверь шлюза шипя отъехала в сторону. В зал ввели ещё одну участницу миссии – худощавую женщину лет двадцати восьми. Конэрк шагнула неуверенно: свет упал на её бледное лицо с резкими чертами, упрямый подбородок и настороженные серые глаза. Тёмно-русые пряди выбивались из-под тесно заплетённых косичек. На запястьях Конэрк ещё виднелись красные следы от недавно снятых наручников. Её сопровождал охранник в форме Федерации, но у выхода он лишь молча кивнул: она свободна – по крайней мере, формально. Куин и Конэрк обменялись коротким взглядом. Две изгнанницы узнавали друг в друге ту же непростую судьбу. Куин чуть кивнула новенькой, и Конэрк осторожно присела напротив, бросив быстрый взгляд по сторонам, будто ища пути к отступлению.
— Тоже завербовали? — тихо спросила Куин хрипловатым голосом.
Конэрк пожала плечами и усмехнулась уголком рта:
— Альтернатива была хуже. Так что, видимо, повезло. Зовут Конэрк.
— Куин , — представилась старшая женщина коротко.
Дальнейших расспросов не потребовалось: обе понимали, что каждую привели сюда свои грехи и надежды на искупление. Наступила напряжённая тишина. Станция чуть вибрировала, где-то вдали гудели трубы жизнеобеспечения.
Через несколько томительных минут раздались новые шаги. В зал вошёл молодой человек Хэдли – высокий 22-летний парень с худощавым, но крепким телосложением. За руку он бережно вёл девочку лет одиннадцати. Это была Селла, его дочь. Девочка прижималась к отцу, её большие зелёные глаза с любопытством и испугом рассматривали незнакомое помещение. Хэдли держался настороже: чёлка каштановых волос падала на лоб, и он откинул её свободной рукой, пытаясь выглядеть уверенно. На нём была простая куртка и выцветшие брюки – одежда, видавшая лучшие дни, но чистая.
Куин невольно приподняла брови: ребёнок в такой миссии – нечастое зрелище. Конэрк тоже посмотрела с удивлением. Хэдли, поймав эти взгляды, крепче сжал маленькую ладонь дочери. Он ничего не сказал, но во взгляде его карих глаз вспыхнуло предупреждение: девочку не тронь. Они сели чуть поодаль. Селла украдкой улыбнулась Куин , та ответила лёгкой улыбкой, чтобы успокоить ребёнка, и шёпотом обратилась к Хэдли:
— Неужели Федерация разрешила взять её с собой?
Молодой отец хмуро кивнул:
— Селле некуда больше идти. А мне без неё — никакого смысла. Так что… да, она с нами.
Куин понимала больше, чем сказала. Она видела в усталом лице Хэдли отражение давней боли. Ей самой доводилось терять близких и цепляться за единственное дорогое, что оставалось. Она коротко спросила:
— Ты – Хэдли?
Он удивился:
— Откуда…
— Нас всех представили друг другу заочно в приказе, — пояснила Куин , помахав тонким электронным планшетом, который лежал у неё на столе. – Ты последним прибыл.
Хэдли кивнул и осторожно представил свою дочь:
— Это Селла.
Девочка несмело помахала рукой:
— Привет…
Конэрк слегка улыбнулась девочке и пробормотала:
— Привет, малышка.
Ещё одна женщина вошла почти неслышно, и разговор смолк. Калеун, 42-летняя темноволосая женщина со строгим, но притягательным лицом, появилась на пороге. Её тёмно-синий плащ слегка струился за спиной, а на шее поблёскивал медальон с выгравированным символом – стилизованным силуэтом крылатой женщины, сияющей над сломанной змеёй. Это был знак Эрауллюкс, богини Теолибертизма. Калеун обвела комнату проницательным взглядом. Когда её серо-голубые глаза остановились на Хэдли и Селле, лицо дрогнуло. Хэдли вскочил на ноги, выпуская руку дочери:
— Калеун?!
Девочка радостно всплеснула руками:
— Мама! – Селла порывисто бросилась к вошедшей.
Калеун опустилась на одно колено, крепко обнимая дочь. Глаза её заблестели от внезапных слёз:
— Селла, моё солнышко… ты здесь, ты жива, – прошептала она, прижимая девочку к груди.
Хэдли стоял, сжав кулаки. Его лицо застыло смесью гнева и смятения. Он явно не ожидал встретить здесь бывшую партнёршу – мать Селлы. Голос Хэдли зазвенел от сдерживаемых эмоций:
— Что все это значит, Калеун?