А вообще неудивительно, что при таком-то блате, Толик рос мальчиком разбалованным. Наверное, чувствовал свою безнаказанность и превосходство.

— Я приготовила завтрак, — сообщила мне Таня таким тоном, который предполагал обязательную похвалу.

— Моя ж ты хозяюшка! — сказал я, обнимая девушку.

— Может, это… — Таня зарделась, опуская глаза в пол.

Удивительно! Сказать о сексе ей сложнее, чем, собственно, заняться этим увлекательным делом.

— Давай позавтракаем, а потом всё будет! Ты же и сама, небось, голодная, — сказал я. — А почему ты не в институте?

— Так что мне там делать? Я сдала марксизм-ленинизм на «пятёрку», следующий экзамен у меня и вовсе автоматом…

— А родители, наверное, об этом и не знают, — усмехнулся я, отпивая кофе. — Думают, что их дочь всё сидит и сидит в библиотеке, готовится к экзаменам.

Если вареную докторскую колбасу я в первое время ел, аж глаза от удовольствия закатывая, а от натурального мороженого с ярким сливочным вкусом входил в экстаз, то с кофе здесь проблема. Единственный более-менее сносный растворимый кофе — это индийский в жестяной банке. За неимением других вариантов сойдёт, хотя сильно уступает тому изобилию кофейных напитков, что появятся в будущем.

Ячмень я пить ещё не додумался. Да, у нас его и дома нет, а цикорий — не сказать что так уж и доступен. Так что кофе в жестяной банке — это очень по-богатому.

Но разве же можно искать негатив в таком утре, когда рядом с тобой красивая девушка, а на толстом ломте небрежно порезанного батона изрядный слой отличного сливочного масла, непонятной жирности, но отчётливой вкусности. А на батоне том финская салями. Не завтрак, по советским меркам, а пир!

И целый день впереди. Прекрасно!

— Толя, я хотела с тобой поговорить, — нерешительно сказала Таня.

Я уже было настроился на разговор о нашем общем будущем, но Татьяна умела держать слово. Один раз мы договорились, и с того момента она ещё ни разу напрямую не сказала ни о свадьбе, ни о возможном нашем совместном будущем.

— Катька рассорилась с Витей. Он как с ума сошёл. Нервный весь, руку на неё поднял, — Таня прервала свой рассказ, возможно, ожидая моей реакции.

— Ты хочешь, чтобы я поговорил с Виктором? — спросил я. — Приструнить?

— Нет, нет! — поспешила сказать Таня, даже размахивая руками в отрицании. — Держись от него подальше! В том-то и дело. Он вообще… даже грозился тебя убить. Говорит, если какой-то Илья этого не сделает, то это он сам тебя…

— Ну же, глупышка, — сказал я, обнимая Таню. — Блин, сколько ещё будет таких Витьков, желающих меня убить!

— Что? А зачем тебя хотеть убить? — бросив причитания, серьёзным тоном спросила Таня. — Это из-за фарцы, что ты отказался работать с Витьком? Ты не думай, догадываются, или даже знают, об этом многие.

— Мало ли, — усмехнулся я, стараясь перевести разговор в более шутливую манеру.

На самом деле, если разобраться, то убить меня будут хотеть постоянно, если я вообще хоть что-нибудь буду делать, а не просто наслаждаться второй жизнью. И думать о том, как себя обезопасить, обязательно нужно.

— Я сама поговорю потом с Витьком, — значительно заявила Таня, наверняка намереваясь заработать реноме боевой подруги.

Тут она хватила через край.

— А вот этого делать не надо! — поспешил я погасить порыв Татьяны. — Вмешиваться в мои дела, с какими бы намерениями это ни делалось, не нужно.

— Как скажешь, — согласилась Таня, поджав губки.

— Ну что, отличница! Готова стать удовлетворительницей? — дожевав последний бутерброд, игриво спросил я.

— Как пионерка — всегда готова! — весело произнесла Таня и присела ко мне на колени.

Как таковой учёбы в ПТУ в июне уже не было. Учащиеся, правда, всё равно приходили: чтобы сдать зачёты по производству, на уборку территории (которая при этом всё равно оставалась такой же немытой-нечёсанной) на мытьё аудиторий.

Я мог и не являться на работу уже потому, что должен был получить в кассе Комитета по образованию подъёмные. Девяносто два рубля семьдесят четыре копейки, которые мне сейчас никак не помешают. Вроде бы, ходили слухи, что Романов, хозяин Ленинграда, пообещал какие-то доплаты от города тем молодым специалистам, которые пойдут работать в систему профтехобразования. Но это могли быть только слухи, чтобы завлечь молодежь в ПТУ на работу.

Я с досадой потрогал синяк — следы первого дежурства всё ещё красовались под глазом, несмотря на то, что я уже и касторкой мазал, и какую-то мазь лечебную, найденную хозяйственной Таней в нашей семейной аптечке, накладывал. Всё одно, последствия былых сражений были «на лицо».