— В этом ты, наверное, прав.

— Я прав, — дети должны жить в любви. Это не только личный опыт, но и наблюдения за многими знакомыми парами.

— Но Леся любит тебя, я вижу ее интерес к тебе. Уверена, она хочет, чтобы этот ребенок был от тебя, — то, что Елизарова хочет, чтобы он был мой, я сегодня заметил, но Леська не понимает, что в ее жизнь и постель я не вернусь ни при каком раскладе.

— Елизарова любит только себя и деньги. Я четко обозначил свою позицию, она услышала. Ее интерес — не моя проблема.

— Поэтому ты ходил перед ней в одном полотенце? — вот мы и перешли ко второй претензии.

— В одном полотенце я вышел из душа, когда услышал твой голос. Некогда было одеваться, как знал, что ты учудишь. В следующий раз за подобную выходку выпорю, — предупреждаю строгим тоном. — Пришлось поднять на твои поиски ребят! У них своих проблем хватает, Юна, — ей становится неудобно, глаза отводит. Руки опять оживают на подоле платья. — Я не пацан, чтобы бегать и уговаривать меня выслушать, — не щажу. — Тебе не кажется, что без жесткого контроля тебя несет?

— Ну, спасибо, — подрывается, но я хватаю за руку и усаживаю обратно.

— Сиди. Я не бью тебя словами, я говорю о том, что ты сначала делаешь, потом думаешь, а это нетипично для твоего поведения, — пришла моя очередь выговаривать претензии. — Ты забыла, что Гаранин спит и видит, как заполучить тебя и сделать своей женой? По-другому он не получит твое наследство. Желаешь оказаться под ним? — желваки ходят на скулах, стоит только подумать, что он мог бы сегодня до нее добраться.

— Не желаю! Но я так же не хочу заставать своего мужчину в обществе бывшей любовницы в одном полотенце! Откуда у меня гарантия, что вы ничем не занимались? — бросает с обидой, в глазах вновь начинают блестеть слезы.

— Юна, я все объяснил.

— Настоящий мужчина! Ну да, конечно, ты никогда не лжешь, а мне просто это нужно принять. Но это не значит, что я не имею права на ревность! Хорошо, когда застанешь меня с голым мужиком, выдыхай, садись и жди объяснений! — пытается вскочить и уйти, но кто бы ей позволил?

— Провоцировать не надо, Юна. Голый мужик рядом с тобой может не дожить до объяснений.

— Не считаешь это несправедливым?

— Ты можешь устроить мне сцену дома. Пошуметь, разбить пару тарелок, а потом мы будем долго и горячо мириться. Я не обману и не предам, запомни это. Ты моя женщина, это не просто слова. Будь это не так, многое между нами решалось бы проще. Когда вернусь из командировки, будем учиться жить вместе, потому что я тебя никому не отдам, но ты всегда должна помнить, что у тебя есть надежный тыл, — я не спрашиваю, станет она меня ждать или нет, знаю, что станет. Юна соскакивает с дивана, я не удерживаю. Ключи у меня, дверь она все равно не откроет.

Идет на кухню, поднимаюсь, следую за ней. Разговор мы еще не закончили, мне интересно, куда она так спешит. Прислонившись плечом к косяку дверей, наблюдаю за расстроенной и не совсем адекватной женщиной, которую люблю. Выгибаю бровь, когда вижу, что она шарит по шкафам. В глазах победный блеск — нашла, видимо, то, что искала. Берет ровно две тарелки из стопки. Поднимает над головой и бахает о плитку. Не успеваю ее остановить. Да я просто не верил, что она это сделает, а сейчас смотрю на ее ноги в поисках порезов. Вроде все нормально.

Отлепляюсь от косяка и медленно надвигаюсь на нее.

— Ты сам сказал, что я могу разбить пару тарелок, — бросает на меня виноватый взгляд. — Проверила, помогает успокоиться или нет? Вроде полегчало, но в следующий раз я возьму твою винтовку и отстрелю тебе… — красноречиво смотрит на пах.

— Нужно заслужить право бить тарелки. Ты сегодня сбежала от меня, не выслушав, поэтому заслужила наказание, — подхватываю под ягодицы, выношу из кухни, возвращаю ее в гостиную. Юна застыла, прижавшись ко мне. Опускаю ее на пол, удерживаю за талию.

Между нами повисает пауза. Я не подсказываю, не уверен, что она готова к продолжению. А мне до темных пятен хочется ее оттрахать. Четыре дня без секса. Накрывает от ее близости, запаха.

Мля…

Юна опускается на колени, одним покорным движением усмиряет всех демонов. Вышибает дух.

— Это не наказание, — смотрит мне в лицо. Все понимает правильно. Моя женщина. Конечно, это не наказание. Как бы парадоксально это ни звучало, но женщина в этой позе ставит на колени мужчину. — Это моя степень доверия…

Юна

Я простила. Приняла все объяснения и поверила каждому слову. Даже если бы Стас соврал, я бы приняла его слова за правду, но он не лгал. Было ли мне больно узнать, что Олеся ждет ребенка, и, возможно, это ребенок Стаса? Невыносимо! Невыносимо осознавать, что не ты подаришь любимому мужчине первенца. Мне пока сложно смириться с реальностью, где он несколько раз уезжает к ним, чтобы провести время с малышом. Олеся не оставит попыток сблизиться со Стасом, я это отлично понимаю. И да, я ревную. Ревную так, что все нутро выворачивает. Что я буду делать? Пока не знаю, но своего мужчину не уступлю.